Скорее всего

Онисана думал о чём-то серьёзном, и неглубокие вертикальные складки застыли на его высоком лбу; белые, давно не стриженые пряди волос чуть касались плеч, а светло-голубой взгляд Служителя был устремлен в глубину его собственного внутреннего мира. Он размышлял, а Тали, иногда поглядывая на него, старалась не мешать этому важному занятию. Так незаметно для себя они добрели до Временного посёлка и оказались около руин древнего храма, сотни лет назад разрушенного землетрясениями. Это место Тали очень любила, особенно её восхищала колоннада, когда-то составлявшая часть огромного колонного зала. Так мало сохранилось от этого колоссального сооружения… Судя по обломкам, это творение когда-то в несколько раз превосходило по своей красоте и размаху гигантские сооружения нынешнего Золотого города. Когда катастрофа унесла жизни сотен тысяч людей и уничтожила древний Город Мудрости, рядом был построен другой, более молодой. Вернуть былое величие уже не удалось, но не потому, что люди потеряли ключ к канонам сакральной архитектуры и искусства, а потому, что изменился мир… И этот новый мир потребовал изменения старых форм, но всё те же вечные Законы по-прежнему наделяли таинственной жизнью серые каменные стены.

Тали приблизилась к расколотой толстой колонне, лежавшей на земле, и дотронулась ладонью до её ствола. «Я была здесь раньше, — подумала она, — ещё до того, как пришла в город. Это место так знакомо моей душе!» Онисана нарушил тишину первым.

— Знаешь, Тали, я никак не могу понять одну вещь… Ассаван говорит: «Каждое человеческое существо рождено от Единой Души и в глубине своего истинного „Я“ хранит память об изначальной целостности, испытывая тоску по утерянному единству. Закон двойственности разделил человека на мужчин и женщин, создав стремление обрести недостающую „половину“. Нам постоянно не хватает чего-то, мы жаждем любви как спасения от внутренней неполноценности. Но в действительности же наша „половина“ — это всё остальное человечество… Сердце обретёт настоящее счастье лишь тогда, когда вберёт в себя весь окружающий мир, когда наполнится Великой Любовью и отождествится с нею…» Всё это красиво, но у меня возникают вопросы… Значит, ты, моя дорогая сестра, ничем не лучше для меня, чем все другие люди? Значит моя любовь к тебе — не более чем иллюзия? Я не могу это принять… Я этого не понимаю…

— Нет, Онисана! Любовь — это способность души прикоснуться к жизни Бога, на мгновение вернуться к первоисточнику, вдохнуть и ощутить Вечность… Любовь — это Закон законов, и она не может быть иллюзией…

— Знаю… Но если «половины» как таковой не существует, почему же есть те, кто становится нам дороже всех на свете? Как же это объяснить? — задумчиво произнёс Онисана и опустился на песок, прислонившись спиной к растрескавшемуся каменному блоку.

Тали внимательно посмотрела на сосредоточенное лицо брата, продолжая бездумно водить рукой по гладкой поверхности разрушенной колонны.

— Помнишь, Ассаван говорил, что мы не можем полюбить сразу всё человечество, но каждый из нас способен совершить постепенное восхождение по великой лестнице, пробуждая шаг за шагом широту своего сердца. Большое начинается с малого, любовь к человечеству — с любви к одному человеку… Люди помогают друг другу становиться лучше, преодолевать собственные слабости и несовершенства, и потому одиночество необходимо лишь на время, чтобы понять и обрести самого себя. Когда-то я стремилась к одиночеству как к спасению от бессмыслицы, но теперь, когда у меня есть все вы, мои духовные братья-сёстры-единомышленники, я не хочу быть одна… А ещё Ассаван говорил, что настоящую дружбу и любовь необходимо подтверждать вновь и вновь, снова и снова заслуживать их, иначе течение реки времени однажды смоет даже самые глубокие следы. Нетленные узы возможны лишь при постоянных шагах навстречу друг другу… — сказала Тали и едва заметно улыбнулась, лицо её стало загадочным и, как показалось Онисане, немного грустным.

— Да! — громко воскликнул молодой Служитель. — Я вспомнил! Учитель рассказывал о древнем обряде, который призывает Хранителей судеб и завязывает невидимые узлы; почти уверен, что нечто подобное моя душа проходила когда-то, в далёком-далёком прошлом.

— Наверное, так и есть, — согласилась Тали.

— Я бы хотел с тобой вместе вновь дать такое обещание, чтобы не заблудиться, не потеряться в веках, не забыть… Мне трудно представить, что тебя однажды не окажется рядом.

— Если не будет меня, будет кто-то другой, — ответила молодая ученица, — разве может сердце пребывать без любви? Но я бы очень хотела рождаться всегда, когда рождаешься ты…

— Мы можем связать наши судьбы в одну… — предложил Ония.

Тали встала и пристальным, испытующим взглядом посмотрела на брата.

— Тогда нужно сделать это прямо сейчас! — сказала она.