Скорбь Тру (ЛП)

Кеннеди настояла на том, чтобы читать рассказы детям каждую ночь. Трумэн не только создал целую книгу иллюстраций, но он вместе с Джеммой написал историю. Как хорошо было бы, если б и она тоже могла читать. Это была прекрасная история о семье и дружбе, и Джемма спрашивала, было ли это то, о чем всегда мечтал Трумэн, как и она, или он просто сделал исключение для своей маленькой девочки. В любом случае, она любила то, как он заботился о детях. Он переживал за каждую мелочь, как «Lost Boys» крали детей у Питера Пэна, и как умер Король Лев. Он брал только части книг и мультфильмом, боясь вызвать какой-то страх у детей, который он еще не выявил. Кеннеди ни разу не спросила о матери. Об этом было больно думать. Он создал свой собственный рассказ о фее, который мог показаться слишком непохожим на другие, но Джемма знала, что все, что он делал, это только из любви к детям и в заботе о них.

Бэр положил руку на плечи Кристалл.

— Ммм. Привет? Там могут быть одинокие парни, — Кристалл ворчала, пытаясь убежать из-под его опеки.

Бэр бросил на нее взгляд, который ясно дал понять, чтобы она не пыталась вырваться из его рук, и намек на что-то погорячее, что подтолкнуло ее бросить любопытный взгляд на свою лучшую подругу. Кристалл закатила глаза, но в них было обещание о том, о чем было известно только ей. Люди считали, что кровь была теснее, чем вода, но Джемма считала, что истинная дружба крепче всего.

Кеннеди замедлилась, и когда Джемма наклонилась, чтобы взять ее на руки, то увидела страх в глазах маленькой девочки. О чем она думала? О чем-то, что было слишком для Кеннеди. Она подняла ее на руки и остановилась, а остальные последовали ее примеру, мужчины сканировали глазами толпу. Только глаза Трумэна были устремлены на малышку и Джемму.

— Она испугалась. Это было слишком, — констатировала Джемма.

Трумэн кивнул с серьезным выражением лица:

— Разворачиваемся.

И подобно армии группа развернулась. Кристалл не так быстро сообразила, так что Бэр повернул ее за плечи и снова обнял.

— Ты не против? — поинтересовалась Кристалл, но там был знойный подтекст.

— Да, вообще-то возражаю, — ответил Бэр, ухмыльнувшись. — Кеннеди страшно, и мы возвращаемся.

— Ох, — Кристалл наклонилась и посмотрела на Джемму. — Она в порядке?

— Да. Я так думаю. Она не готова к такой толпе, как эта, — Джемма поцеловала Кеннеди в лоб, крепко ее удерживая, пока они направлялись обратно к машинам.

— Ухасти или посалеись? — спросила Кеннеди.

— Ты все еще хочешь поиграть в «Угости или пожалеешь» (Прим. «Угости или пожалеешь» — одна из традиций праздника, когда дети ходят по соседям за угощениями), принцесса? — спросил Трумэн.

Кеннеди кивнула.

Джемма вопросительно взглянула на Трумэна, который плотно сжимал челюсть.

— Она никогда не делала этого раньше, — напомнила ему Джемма. — Вон там – жилая улица. Мы могли бы попробовать зайти в несколько домов и посмотреть, как у нее будет получаться. Она взволнована обещаниями получить конфеты, хоть и волнуется, — она понизила голос и прошептала. — Иногда ты должен позволить ей принимать решение. Давай зайдем в один дом и посмотрим, что будет.

Уголки губ Трумэна приподнялись в улыбке, и он ответил:

— А что, если это напугает ее?

— Оглянись вокруг, Тру. У нее не семья, а армия, которая поможет ей снова почувствовать себя в безопасности.

Трумэн оглядел мужчин одного за другим. Телепатическое сообщение, кажется, прошло между ними, и, не говоря ни слова, они направились в сторону жилой улицы.

***

Оказалось, Кеннеди действительно хотела, чтобы именно Трумэн поиграл в игру «Угости или пожалеешь», в то время пока спокойно ждала на тротуаре в окружении остальной части семьи. Трумэн никогда не ходил по домам, играя в «Угости или пожалеешь», но это не остановило его от появления на крыльце одного из домов с Линкольном на руках, возвышаясь над группой детей.

Пожилая женщина, которая открыла дверь, посмотрела на Линкольна и улыбалась Трумэну:

— Я не думаю, что у парня достаточно зубиков, чтобы есть еще и конфеты. Я несколько стара, чтобы играть в «Угости или пожалеешь», не так ли?

— Вы никогда не будете старыми для того, чтобы делать детей счастливыми? — он указал на Кеннеди, безопасно расположившуюся около Джеммы в окружении его друзей.

Женщина протянула ему несколько конфет:

— У вас прекрасная семья. Счастливого Хэллоуина.

Трумэн поблагодарил ее, испытывая теплые чувства от ее похвалы, и присоединился к своей семье.

— Это для тебя, принцесса, — он раскрыл ладонь, показывая конфеты.

Глаза Кеннеди расширились, и она схватила конфету:

— Все? — это было мило. — Они получат конфеты?

Все хором отказались от сладкого, и улыбка Кеннеди стала еще шире:

— Это мне?