Скорбь Гвиннеда

- Помоги мне отец! Что мне делать? - выдохнула она и подняла голову, чтобы вновь взглянуть на него, спустя несколько секунд, - Я не знаю, где ты сейчас. Если ты и впрямь.., ушел безвозвратно.., тогда молюсь всем сердцем, чтобы ты обрел успокоение в руце Божией, как того заслуживает твоя прекрасная душа. Но вдруг он и правда не умер? Что это - просто моя любовь жаждет удержать тебя здесь еще хоте ненадолго, или и впрямь какая-то частичка тебя продолжает цепляться за жизнь, чтобы мы, смертные, могли каким-то образом вернуть тебя к нам?

Позади она ощутила колебание защитных пологов, затем услышала, как тихонько отворилась и закрылась дверь. Джорем опустил руку ей на плечо и встал на колени рядом с сестрой, вознося молитву за отца. Затем перекрестился, коротко, почти машинально, и в упор взглянул на Ивейн. Серые глаза встретились с синими.

- Ансель ждет, чтобы ты сменила его, - произнес он негромко. Остальные дожидаются нас в Дхассе.

Ивейн со вздохом кивнула и встала; он также поднялся на ноги.

- Ад, вероятно, пора заняться делом, - прошептала она. - Я слишком долго предавалась скорби.

Джорем натянуто улыбнулся.

- Не будь так строга к себе. Ты потеряла не только отца, но и мужа с сыном. Я первым сказал бы, что горевать слишком долго - эгоистично и пагубно для души, однако потерю надлежит оплакивать.

- Да, и я оплакала ее сполна. Теперь пришло время строить планы на будущее. Раису с Эйданом я ничем не могу помочь, но что касается отца...

- Лучше бы ты не говорила мне об этом.

- Джорем, мы не раз уже все обсуждали...

- Но это не означает, что твой замысел мне по душе. - Он вздохнул, скрестив руки на груди. - Послушай. Он прожил долгую, плодотворную жизнь под собственным именем. Затем, приняв облик Элистера Келлена двенадцать лет назад, прожил еще целую новую жизнь, в возрасте, когда большинство людей уже помышляют лишь о встрече с Творцом.

Прости Господи, ему был семьдесят один год, Ивейн. Почему бы просто не оставить его в покое?

- А если он был не готов к смерти? - возразила она.

Джорем хмыкнул, горестно качая головой, и опустил взор на укутанное в саван тело.

- До чего похоже на отца - надеяться принять это решение вопреки Божьей воле!

- В чем же тут дерзость, если Господь сам дал ему средства к этому, и он никому не причинил зла?

Труд его жизни не был завершен.

- Каждый человек, умирая, может сказать о себе то же самое. Чем он лучше всех нас?

Несмотря на всю серьезность их спора, она усмехнулась.

- А ты хочешь сказать, он ничем от нас не отличался?

- Ты сама знаешь ответ, - пробормотал Джорем. - Конечно, отличался. Но дело не в этом.

- А в чем же тогда?

Он вздохнул.

- Это тот же самый вопрос, что он задал себе, когда умирал Райс. К тому времени он был вполне уверен, что способен наложить эти чары - и мог бы удержать Раиса среди живых, пока не подоспел бы Целитель.

И все же он опасался, что заклятье такой силы, способное заставить отступить саму Смерть, имеет столь огромную цену, что заплатить ее не сможет ни один из них. Собой он готов был рискнуть - но не взялся решать за другого человека, ставя под угрозу его бессмертную душу.

- Однако если отец наложил эти чары сам на себя, то тут, кроме него, никто не замешан, - напомнила Ивейн.

Джорем кивнул.

- Верно. Но, повторяю, это заклятье очень мощное. Если отец неким странным, таинственным образом все еще жив, кто может быть уверен, что он не предпочел бы, чтобы все осталось как есть? Кто мы такие, чтобы пытаться затянуть его назад?

Она покосилась на лежащее перед ними тело, затем вновь укрыла лицо белой тканью. Чуть ниже, под складками, угадывались очертания рук, не сложенные мирно на груди, как у Джебедии, а чуть заметно.., скрюченные. Она не сомневалась, что он пытался вызвать чары, удерживающие Смерть. Но вот преуспел ли он в том, или нет, они не узнают, пока не попытаются снять заклятье и вернуть его.

Однако она была уверена: он хотел, чтобы они попробовали сделать это.

- Джорем, я знаю, это нелегко, - произнесла она, не глядя на брата. Но мы и не ждали простых ответов. На самом деле, вопрос даже не один, их несколько. Прежде всего, если он вызывал эти чары, но потерпел неудачу, тогда он сейчас мертв, и, что бы мы ни делали, это не имеет никакого значения - тогда нет и греха попытаться... А вот если он сейчас под действием заклятья, то тут есть три возможности. Либо мы снимаем чары и возвращаем его в наш мир - чего он, вероятно, и хотел, чтобы иметь возможность продолжить дело своей жизни. Либо снимаем чары, и он умирает.., тогда, по крайней мере, душа его вернется к нормальному циклу жизни и смерти. Либо, наконец, у нас ничего не выйдет, и все останется как есть... Но мы не имеем права оставить его вот так, не зная, могли ли мы чем-то помочь, и ничего не сделав. А вдруг он каким-то образом угодил в ловушку внутри этого тела? Как можем мы похоронить его, не будучи до конца уверенными?

С этим трудно было поспорить, и Джорем кивнул.

- Да, это неоспоримый довод, - согласился он. - Не могу представить, что может быть ужаснее, чем очнуться в могиле и понять, что тебя погребли заживо.