Скорая помощь. Обычные ужасы и необычная жизнь доктора Данилова

Перво-наперво сдернула с мужа пояс от махрового халата и туго перетянула им его правое предплечье, остановив кровотечение. Затем обработала рану перекисью водорода и наложила повязку. Палец положила в один целлофановый пакет, а в другой высыпала несколько кубиков льда из холодильника, завязала оба пакета узлом и положила их рядышком в пластиковый контейнер, закрыв его крышкой. В качестве противошокового средства поднесла благоверному стакан водки, после чего снабдила наложенный на предплечье жгут запиской, в которой указала время наложения, и даже заблаговременно одела его в спортивные штаны и сандалии и собралась сама.

Бригаде осталось только сделать пациенту обезболивающий укол и запросить место на госпитализацию, хотя и так было ясно, что мужика придется везти на северо-запад Москвы в сто шестьдесят седьмую больницу, расположенную на улице Авессалома Адылова.

По пути жена пациента обсуждала с Верой сравнительные достоинства и недостатки работы на «скорой» и в хирургическом отделении, а сам пациент спокойно дремал на носилках. Лишь при выгрузке из машины он заволновался и тихим голосом потребовал:

— Ира, пообещай, что не выбросишь станок, пока меня не будет дома.

— Со станком ты уже простился, Самоделкин! — По тону любящей супруги сразу стало ясно, кто в семье привык командовать, а кто – подчиняться. — Теперь полочки станем в «Икее» покупать, так спокойнее!

— Мне же скучно будет…

— Куплю тебе аккордеон!

Ира тряхнула гривой черных волос и, неся в руках контейнер с частицей своего мужа, последовала за каталкой.

«С одной стороны, вроде бы как повезло мужику с женой, — подумал Данилов. — С другой – поживешь немного с таким домашним генералиссимусом и не руку, а голову в станок с горя сунешь…»

Доложив о том, что бригада освободилась, Данилов совершенно неожиданно, без запроса, получил полчаса на обед.

— Ну и хорошо, — обрадовался Петрович. — Сейчас затаримся в ближайшей лавочке и пообедаем. А то пока в район вернемся – сто раз новый вызов дадут!

В ближайшей лавочке – одном из сетевых супермаркетов – Петрович купил себе две булки, лоточек с нарезанной колбасой и бутылку газированной минеральной воды. Вера, вечно заботящаяся о своей фигуре, ограничилась йогуртом и двумя зелеными яблоками.

— Бери красные – они вкуснее, — посоветовал ей Петрович.

— В них сахара больше, — ответила Вера.

Данилов взял ржаную лепешку, три плавленых сырка и пол-литровый пакет томатного сока.

Пробивая ему покупки, пожилая кассирша горестно покачала головой и не сдержалась:

— Врач, а чем питаетесь – смотреть страшно!

— А есть совсем не страшно, — заверил ее Данилов. — Даже вкусно.

Место для обеда Петрович выбрал грамотно – вдали от людского потока, в каком-то богом забытом тупичке, чтобы никто не портил аппетит просьбами «смерять давление» или проконсультировать по поводу геморроя.

Сам обед, вместе с закупкой провизии, занял не более двадцати минут. Оставшиеся десять минут Петрович курил у машины, а Вера рассказывала Данилову о своей новой, молочно-фруктовой диете. Данилов слушал и про себя поражался смелости и фантазии, с которыми неизвестный ему диетолог придумывал совершенно неожиданные сочетания продуктов. Впрочем, он подозревал, что большинство модных диет придумывали журналисты…

Известие об аресте водителя Ольшевского и последовавший за этим визит двух сотрудников Госнаркоконтроля Елена Сергеевна восприняла совершенно спокойно. И водители ей не подчинялись, и с учетом-хранением наркосодержащих средств на подстанции все было в порядке. Впрочем, в учет визитеры вникать и не подумали. Коротко переговорили с заведующей, поинтересовавшись ее мнением о враче Пыжненко и фельдшере Тарасевиче, работавших сегодня вместе с Метастазом, выгребли все содержимое из шкафчика арестованного и отбыли восвояси.

— Ну, Метастаз! Ну, козел старый! — удивлялась в курилке Казначеева. — Кто бы мог подумать! А я-то все удивлялась, что он в своем рюкзаке таскает – сберкнижку или бутылку?

Со своим грязно-желтым, вылинявшим от времени рюкзачком Ольшевский не расставался никогда – даже таскал его за собой в туалет. Народ на подстанции, зная, что у Ольшевского «не все дома», этому не удивлялся.

Елену Сергеевну волновало другое – за прошедшую неделю на имя главного врача Станции поступило семь письменных жалоб на врачей и фельдшеров шестьдесят второй подстанции. Жалобы были не из тех, от которых можно спокойно отмахнуться. Доктор Федулаев и фельдшер Язов вымогали у больной с почечной коликой деньги за госпитализацию. Не добившись своего, оставили пожилую женщину дома и даже не передали актив в поликлинику.

Фельдшер Федорченко произвел осмотр больного, не вымыв рук, и теми же грязными руками произвел внутримышечную инъекцию. На справедливое замечание ответил нецензурной бранью и обещанием «отдуплить на хрен одной инъекцией». И это неизменно вежливый Саша Федорченко!

Доктор Саркисян вместе с фельдшером Строковой госпитализировали больного с подозрением на нарушение мозгового кровообращения пешком.