Скользкий

— Как не мои? Знаешь, почем здесь булка хлеба сегодня?

— Да перестань ты, не обеднеешь. — Я подергал Аркашу за рукав расстегнутого полушубка. — Ты никак с Северного полюса?

— Иди ты знаешь куда? Когда уходили, по ночам так подмораживало — мама не горюй. — Демин несколько раз махнул полой, обдувая себя воздухом. — А в телеге оставить нельзя — упрут. Только отвернешься — сразу упрут. Сволочи.

— Спаришься.

— Спарюсь. А куда деваться? — Демин поправил торчащее из кармана горлышко бутылки. — Я уродов понять не могу. Чего в Гетто не сидится? Кормят-поят. Работать не заставляют. Все за казенный счет. Нет же — вылезли. В натуре, уроды.

— Их как раз из Гетто выгнать предложили.

— Это кто такой умный выискался?

— Лига.

— Совсем бабы сбрендили, — с копченым окороком от мясной лавки к нам подошел парень только самую малость похлипче Аркаши. А может, и не хлипче. Просто повыше, вот и кажется. — Привет.

— Привет, — ответил я на рукопожатие. Узкое острое лицо точно раньше видел, а как зовут — не помню. Но кто-то из постоянных Аркашиных подельников, в смысле напарников.

— Не скажи, Миха. Тут политика. Точно тебе говорю, — не согласился с ним Демин. — Соль взял?

— На фига?

— Не на фига, а надо. — Аркаша достал из кармана пластиковый пакет, развернул и положил в него буханку хлеба. — Может, чего горяченького сварим.

— Я не понял: все суетятся, а вы обед готовить собираетесь? — указал я на царившую перед закрытыми воротами толчею.

— Война войной, а обед по расписанию. — Миха сунул окорок Демину в пакет. — Вино взял?

— Взял. — Аркаша похлопал по торчавшему из кармана горлышку. — А не суетимся мы потому, что все равно в Форт сегодня уже не попадем. Припозднились.

— Вы откуда?

— С Северореченска. Для Трофима сигарет притаранили. Хочешь, блок по дешевке организую.

— Типа усушка и утряска? — улыбнулся я. — У поисковиков брали?

— А у кого еще? Не у перекупщиков же втридорога…

— Да нет никаких поисковиков, — неожиданно заявил Миха.

— Вот только не надо опять свои безумные идеи толкать, — с притворным ужасом взмолился Аркаша.

— Почему безумные? — не обратил внимания на насмешку Миха. — Сами посудите, почему в Северореченск столько жратвы попадает? К ним что, с той стороны фуры с балабасами сплошным потоком идут? Эшелонами харчи завозят?

— У них границы более нестабильные, — очень спокойно заметил Аркаша, словно уже успел перепробовать все возможные варианты ответов.

— Да какие еще границы? Все это один большой эксперимент!

— Что все? — не понял я. У меня было свое мнение о личностях, наладивших поставки продовольствия в Приграничье, но куда интересней узнать, что другие по этому поводу думают.

— Ну конечно! Это пришельцы похитили нас и переправили сюда, — хихикнул Аркаша.

— Да какие пришельцы? Приграничье — это эксперимент гэбэшников. Откромсали кусок в Сибири, засунули нас сюда как подопытных кроликов и наблюдают. А чтоб раньше времени с голодухи не померли — подкармливают. В Северореченске всем люди из конторы заправляют, и поставки продовольствия именно они организуют.

— А знаешь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, то в этом что-то есть… — задумался Демин и вдруг заржал Михе в лицо. — И это что-то — бред! Если бы где-то контора и обосновалась, так это в Городе.

— Фигня! — Разволновавшись, Миха замахал руками и едва не ткнул растопыренными пальцами в лицо Аркаше. — Сам посуди, ну что ты знаешь про Северореченск? Да ничего ты не знаешь! Дума, фракции там разные: казаки-аграрии, промышленники, поисковики… Так не бывает! Понял? Не работает демократия в наших условиях. А значит, кто-то там сидит в тени и всем рулит. Блин, да даже в Город переехать проще, хоть мы с ними и на ножах. Из Северореченска ж мигрантов махом вышибают…

— Вы все спорите? — подошел к нам мужчина лет сорока в легкой брезентовой куртке. Обычный такой мужчина — встретишь на улице, внимания не обратишь. Но Миха моментально заткнулся.

— Не, это Миша спорит. Я так, слушаю, — завел руку с пакетом за спину Аркаша.

— Вот что, орлы, давайте к обозу.

— Хорошо, Петр Иванович, — кивнул Демин. Попрощавшись со мной, парни пошли к телегам. Я еще минут пять смотрел на суету у ворот, потом перевел взгляд на небо. А солнышко-то вовсю уже припекает. Дело к полудню движется. И чего мы время теряем?

«Общий сбор. Выходим через пять минут», — раздался голос Григория у меня в голове. Блин, испугал, зараза. Никак к этим переговорным амулетам привыкнуть не могу.

Я развернулся и пошел меж палаток, высматривая в толпе своих спутников. А вон и они.

— Лед! — замахала мне руками Вера.

Я остановился как вкопанный: о чем-то расспрашивавший Хана худощавый мужчина, одетый в свободного покроя кожаную куртку, серые штаны и удобные ботинки с высокой шнуровкой, уже заметил мое появление. Мужчина этот был мне прекрасно знаком: прямой нос, коротко подстриженные темные волосы с редкой сединой, на щеке две тоненькие полоски пересекающихся шрамов. Крест.

Крест? Ему-то что здесь надо? Явно ведь по мою душу. И, судя по его хмурому виду, ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится. Что еще стряслось?