Скользящий I

Чертов страж по прозвищу Слизняк долго не выходил у нее из головы. Поскольку от патрулей Фурию отстранили, ей приходилось проводить практически все время на острове в академии. Учеба ее раздражала, друзья от нее давно отвернулись. Она быстро заскучала. Лишь на практических занятиях было приятно выбить дурь из какого-нибудь зарвавшегося стража. Но утолить ее голод подобные учебные поединки были неспособны. Тем более репутация у Фурии стала такой, что ее опасались не только студенты, но и некоторые преподаватели. Все, кроме пары-другой исключений.

В академии учились уникумы, уже в молодом возрасте достигшие приличных рангов. Агата уважала их мощь. Она признавала, что есть стражи сильнее ее в определенных категориях. Девушка проверила каждого из них, беседуя и подначивая. Но ни один из них не подходил на требуемую роль. Девушка жаждала найти того, кто сможет совладать с ее своенравным характером, но при этом страшилась этого. В ее голове боролись две противоречивые линии поведения: найти более сильного наставника-командира и стать главной, собрав подчиненную команду.

Ее способности к уничтожению материи были признаны потенциально значимыми. За короткий срок она сумела усилиться с ранга слабой гаммы до твердой беты, потребив большое количество силового экстракта. После этих процедур у нее и начали возникать навязчивые мысли, Агата постоянно искала тех, кто может ей подойти. Но все было тщетно. Бывшие друзья отвернулись от нее, называя безумной, бешенной и ненормальной. И она их не винила. Иногда она просто ходила из угла в угол, прокручивая в уме образы разных стражей, не находя себе места. Она ощущала глубокую неудовлетворенность… не в сексуальном смысле, хотя, возможно, это бы отчасти решило проблему. По крайней мере, психиатр ей советовал подобное. Нет, скорее, Фурия чувствовала себя ущербной, неполноценной. И она не понимала, чего или кого ей не хватает для того, чтобы обрести покой.

Употребление демонического экстракта вывело ее из равновесия. Хотела бы она повернуть все вспять и отказаться от интенсивного развития сил. Но прошлое уже не вернуть. Остается лишь беситься и метаться из стороны в сторону, будто птица в клетке.

Появившийся из ниоткуда червяк сломал привычную картину мира. Он был слаб, но вел себя так, словно властитель мира, не меньше. Наглецов Фурия быстро ставила на место, но в данном случае что-то ее останавливало.

Она надеялась, что хотя бы Костеруб с ним разберется, но ее надеждам не суждено было сбыться. Агата знала, что легко размажет червяка по стенке. Будь он — эпсилон, дельта или даже гамма, шансов у него против нее нет. Но почему-то крепла в ней уверенность, что даже после проигрыша червяк продолжит вести себя так, словно является пупом земли. Это выводило ее из себя, заставляло кровь вскипать. Ее тянуло к нему, и в то же время хотелось его уничтожить. Разорвать плоть, сломать кости, вырвать еще трепыхающееся сердце и раздавить!

Он еще и посмел пожаловаться психиатру на нее, из-за чего ей пришлось выслушивать нудную часовую лекцию от своего лечащего врача! Уму непостижимо!

Она обязана была поставить выскочку на место! Вот только каким образом? В один из дней желание повидать заклятого врага привело ее к классу червяка. Она ненавидела саму себя за столь пристальное внимание, но ничего не могла поделать.

— Снова ты? — показался из проема Преображенский. — Долго ты еще будешь меня преследовать?

— Ты наябедничал на меня врачу словно позорный червяк!

— Потому что ты меня вконец заколебала, — поморщился он. — В чем твоя проблема, женщина? Все в толк взять не возьму!

— Я желаю видеть твое унижение, неужели не ясно?!

— Экстракт явно не пошел тебе на пользу, — покачал он головой.

Ярость начала подниматься из глубин души, смешиваясь с иными, доселе неизведанными чувствами.

— Я вызываю тебя на поединок, червяк! — указала она перстом на оппонента.

— Давай через годик, дорогуша. Я разве похож на самоубийцу, чтобы выступать против стража ранга бета?

— Трусливый слабак! И не смей называть меня дорогушей!

— Презренная, сколько можно? Хорошо, давай устроим поединок, но в нейтральной дисциплине. Например, кто из нас лучше рассказывает анекдоты…

— Что за вздор! Ты сам — ходячий анекдот! Ненормальный! — всплеснула она руками и немного не совладала со своей силой.

Алые искры попали на окно, раздались легкие хлопки, и в стекле образовались неровные отверстия. Агата развернулась и двинулась прочь, еле сдерживая обуревавшие ее чувства. Ей срочно требовалось выместить на чем-то злость, иначе она примется за покушение на первых встречных. Для целей разрядки ей отлично подходили развалины на полигоне. Специально для нее привозили новые бетонные блоки, которые она с удовольствием изничтожала. Лишь когда Фурия выжимала себя досуха — расходовала все силы, кровавый набат в голове стихал.

— От чокнутой слышу! — донеслось ей вслед, но останавливаться она не стала.

— Вот и поговорили, — заметил негромко его очкастый приятель.