Скользящий

— Понятно, но… — Я лукаво посмотрел на Хирсина.

— Ну что еще? — Недовольно произнес он.

— Если парки плетут судьбу, то откуда они знают в какую сторону ее плести?

Он, приподняв одну бровь, удивленно посмотрел на меня, тихо прошептал:

— Странно.

— Что странно? — Не понял я.

— То ты проявляешь глупость, то зришь в корень. Интересно Вы люди устроены. — Он хмыкнул.

— Так что, с моим вопросом? — Я слегка улыбнулся.

— А ничего. — Он откинулся на спинку кресла. — Богов великое множество, я не могу знать, кто, за что отвечает. Но ты прав, за всем этим кто-то стоит, может и не управляет, просто вмешивается, по необходимости. Значит, сила его должна быть велика. Но с другой стороны, кто ты на самом деле, тоже большой вопрос. — Он задумался, буравя меня взглядом.

— Что значит… — но я не успел задать вопрос.

— Хватит, — Рявкнул Хирсин. — Исчезни, иди отдыхай.

Я не стал больше спрашивать, хотя вопросов возникло еще больше, уж больно он все туманно говорит.

— Спасибо. — Я встал, приложил левую руку к груди и поклонился.

Он махнул рукой, наблюдая мой жест.

А почему я так сделал? Не знаю, просто так надо, меня так учили. И медленно, степенно, прошел к лестнице. Даже походка изменилась. Спустившись вниз, оказался в небольшой комнате.

А у самого в голове крутится ответ Хирсина. Парки, судьба, все чуднее и чуднее! Он прав, и я понимаю, что вляпался сам. Но вывод другой, значит, почему-то именно так было нужно, и он меня несколько настораживает, кому? А может действительно, дело во мне самом? Ведь еще в детстве меня мучил этот вопрос, а кто я?

Ладно, отложим на потом, сейчас все равно, ничего не придумаю.

Я огляделся.

Слева, у стены, большая кровать. Застелено нежно серебристым бельем, на вид натуральный шелк. Три стула, столик. На нем два графина, с разными по цвету жидкостями. Бокал, ваза с фруктами, тарелка с овощами, похоже на жареный картофель и там же, большой бифштекс. Как же у меня потекли слюнки! Да тут еще и хлеб есть, вилка, нож, моей радости не было предела.

Сбоку дверь. Открыл, посмотрел. Там сразу зажегся свет. Только не понял, откуда он взялся, просто стало светло. Надо же, ванная, напоминает джакузи. Краны есть, а вон и душ висит, такое ощущение, что Хирсин скопировал данную комнату из моего мира. Тут и унитаз с крышкой. Даже большое махровое полотенце. Ну, а это вообще круто, рулон туалетной бумаги, офигеть, как дома оказался.

Закрыл дверь, быстро все с себя снял, постоял, подумал. Вначале поесть, затем помыться или наоборот? Нет, решил просто выпить стакан соку и полежать в ванне. Так и сделал.

Довольный, буквально счастливый от того, что понежился в горячей воде, вышел в спальню, вытирая волосы полотенцем. Бросил его на стул.

Еда! Съел все, запив соком, попробовав с каждого графина, вкусно, неимоверно. Вот и истома по телу пошла, расслабился, хорошо.

Глаза слипаются. Юркнул в мягкую постель.

Выкрикнул, хихикнув:

— Свет, — и вздрогнул. Я же пошутил, а оно сработало. В комнате стало темно. Глаза тут же закрылись, намаялся я за день, как физически, так и морально.

Глава девятая

Пробудившись, я потянулся, довольно вздохнув, расслабился, отлично выспался.

Приподнял одеяло, глянул туда. Молодость блин, но сон был приятный. Пошел в ванную, принял душ. Смыл с себя подростковое проявление гормонов.

Вернувшись, немного перекусив, попив соку, вновь развалился на кровати. Торопиться некуда. Решил покопаться в памяти. Посмотреть, что за школа такая, у Арсинов, так они себя называли. Да и как, так получилось, что погиб мой предшественник, оставив мне тело.

Первое, что всплыло, это его чувства. У парня была сильная тоска по дому, а также, ненависть к тем, кто убил его отца и мать.

Ну да, он же лишился всего и сразу, в одночасье, став изгоем, последним в своем роду. Достаточно часто думал об этом, строил планы мести, относительно всех причастных к гибели близких людей.

Блин, что-то я свой дом вспомнил, отца, мать. Вот ведь, на глазах выступили слезы, я шмыгнул носом. Не удалось Хирсину до конца из меня убрать горечь потери его родителей. Ладно, думаю, справлюсь с этим.

Тут у него и приятные воспоминания есть. Парень часто забирался на самую высокую башню, ранним утром, перед рассветом. Любовался простором, подставляя лицо первым лучам солнца. Это умиротворяло, придавало сил. Я вздохнул.

Да, оттуда есть на что посмотреть, весьма живописное место. С трех сторон высоченные горы, с белоснежными вершинами, между ними долина, впереди огромное озеро.

Башня была поистине гигантской в высоту. С нее отчетливо просматривалась вся территория, которую занимала школа. Целый комплекс зданий, а в центре, величественный и таинственный огромный замок. Вид его был потрясающий, если сравнивать с земной архитектурой, напоминает готический стиль.

Он соединил в себе устремлённые ввысь остроконечные башни, невесомые полуарки. Строгие вертикальные колонны и даже заострённые кверху оконные проёмы. Сочетание с суровостью серого камня, лёгкостью стекла и яркостью витражных красок, демонстрировало ученикам, стремление к запредельному совершенству.