Сколько стоит жизнь хорошей девочки?

С любительской, не очень качественной чёрно-белой фотографии на него смотрела парочка влюблённых подростков, опирающихся на двухколёсный мотоцикл марки «Ява». Он, совсем ещё юный, обнимал худенькую, стройную, темноволосую девчонку.

Сколько лёт прошло с тех пор, но он в мельчайших подробностях вспомнил свою первую любовь – девочку Эку, приехавшую погостить в деревню из Москвы, куда он также приехал на каникулы, только из Ленинграда. Целый месяц они провели вместе. Гоняли вдвоем на дядькином мотоцикле. Танцевали и обнимались под «Сектор Газа». Неловко целовались на пустынном озёрном пляже. Смеясь, бежали, поливаемые проливным дождём и прятались в стогу сена, где целовались снова и снова.

Вспомнил он, как было разбито его сердце, когда отец увёз девчонку из деревни. Как он писал ей пылкие письма и пробовал звонить в течение года, вернувшись в Ленинград. Как не находил себе места от того, что не получал никаких ответных писем. Как папа Эки отвечал ему по телефону, что она уехала из Москвы и больше звонить сюда не стоит.

Вспомнил даже такой эпизод, когда он в начале девяностых, коротко подстриженный, молодой и дерзкий бандит, одетый в кожаную куртку, приехал на своей девятке цвета мокрого асфальта в Москву по делам братвы. Наглый и уверенный в себе, пришёл по её адресу и позвонил в дверь. Дверь открыл папа Эки в форме майора милиции. Смерив опытным взглядом нежданного гостя, он сказал тогда слова, которые поставили крест на чистой, юношеской, первой любви Марка:

– Слушай сюда, деловой! Как я вижу, у тебя есть две дороги. Первая – получить маслину в башку во время ваших разборок, а вторая, если повезёт, отправиться за колючку. Дочка у меня одна, и я костьми лягу, но не позволю тебе, бандитская рожа, охмурить её. Одним словом, гуляй отсюда и, если я увижу тебя или услышу о тебе хоть что-то, полетишь ты, милый друг, белым голубем к такому же Белому морю прямиком в лагеря!

И ничего не смог сделать молодой бандит Марик в этой ситуации. Не было у него методов обойти этого опытного опера, защищающего свою дочку, не найдя при этом себе лишних проблем.

Вот и пришлось не солоно хлебавши ретироваться и постараться забыть вкус её юных губ, запах её волос и блеск зелёных глаз.

Завертелся, закружился он в своей бандитской жизни. Было у него множество разных женщин. Были однодневные, но были и те, с кем отношения задерживались на месяц, другой. Жениться он не торопился, и как-то это и не сложилось до сих пор. Первая, юношеская любовь оказалась очень сильна, и Марк, не отдавая себе в этом отчёта, почему-то подсознательно сравнивал всех своих женщин с прекрасной девочкой Экой, с которой был знаком всего лишь месяц. Не находя подобия, завершал отношения и заводил новые.

Даже во время долгого срока в колонии он иногда вспоминал её, но не писал ей, помня наставление отца и прекрасно сознавая своё нынешнее положение.

Марк, вернувшись в родной Питер и увидев её фотографию в альбоме, постарался найти Эку в соцсетях. Узнав, что она одинока, решился сначала ей коротко напомнить о себе. Затем, быстро всё взвесив, сел на самолёт до Москвы и отправился на встречу с ней, положившись на извечный русский авось.

И вот он уже сидел за её кухонным столом. Смотрел в зелёные глаза повзрослевшей, но всё такой же прекрасной и желанной Эки, о которой помнил всю свою жизнь.

Глава 3

Полковник милиции в отставке, Виталий Ильич Голованов, крепкий ещё, шестидесятипятилетний мужчина, одетый в синее трико и майку, сидел на кухне и читал «Аргументы и факты». На столе стояли салаты и закуски, разложенные по глубоким тарелкам и оставшиеся после вчерашнего дня рождения жены. Заботливая хозяйка убрала их вчера в холодильник и сегодня утром поставила на стол вместо завтрака.

Виталий Ильич после утренней, умеренной зарядки схватился за привычную уже газету, исполняя свой ежедневный ритуал. Немного поковырялся вилкой в крабовом салате и придвинул к себе большую кружку с крепким душистым чаем, заваренным женой. Есть не хотелось, а вот от хорошего, марочного чая он никогда не отказывался.

Вчерашний домашний банкет прошёл скучно. Единственная дочка Катя не пришла, сославшись на занятость. На пять минут забегал её бывший муж, ныне майор полиции, но, поздравив бывшую тёщу и вручив ей букет цветов и подарок, быстро убежал якобы по оперативным делам.

Те немногочисленные вчерашние гости, которые умудрились не забыть о Машином дне рождения и сподобились прийти поздравить, были в основном её бывшие коллеги по учительскому ремеслу в школе.

Они были скучны и всё время повторялись в своих рассказах. Он называл их про себя «старыми, школьными мымрами-разведёнками», не любил их, но вынужден был терпеть, поскольку Маша периодически с ними общалась.

К сожалению, ни одного приличного, по его мнению, мужика на застолье не пришло. И он, не отказывающийся обычно от десятка рюмок «беленькой», в этот раз просидел весь вечер почти на сухую. Выпив буквально пару маленьких стопок за здоровье жены, он уткнулся в телевизор и так провёл весь званый вечер, пока гости не ушли.