Сколько стоит ваше сердце?

Песочница представляла собой не просто природное нагромождение скал: здесь было несколько очень серьезных разломов и целый комплекс сквозных пещер, в которых случалось заплутать даже коренным жителям… в основном, конечно, спьяну.

Катиаш вел группу не быстро, но очень аккуратно, так, что Маркиз даже начал потихоньку надеяться на благополучный исход дела.

Никчемный сюрприз подстерегал их там, где они уже ничего не ожидали встретить и, малость, расслабились. Правду сказал Пятый — как по ковру шли. Впереди маячили пещеры, вот от тех ждали пакостей, а раньше… Зачем бы ловушки сразу одна за одной? Неэкономно.

Но, видно, Демон считал по другому.

Катиаш ничего не почуял, он был просто Мастером. Изумительным, непревзойденным слепым Мастером. Магом не был, а ловушку мог почуять только маг.

— Стоп! — в одну пятую голоса скомандовал Маркиз. Отряд немедленно встал.

— Мне кажется, впереди чисто, — сказал Катиаш.

— Когда кажется — молитву читай, — поддел третий.

— Когда кажется — надо не молиться, а проверять.

— Впереди смерть, — просипел Маркиз отчего-то враз севшим голосом, — гляньте, кто видит, поблизости свежего покойника нет?

— Как это — нет? — удивился Второй, — обязательно есть. Слева, в десяти шагах от тропы. Как помер — отсюда не разглядеть, темно. А время я скажу — дня не прошло.

— Ты — некрос? — удивился Маркиз.

— Вот еще, — Второй дернул плечом — я вообще не маг, даже близко. Просто нюх хороший. Покойник совсем свежий, на здешнем солнце он уже завтра пованивать начнет, а через несколько дней сюда не войти будет. Если пустынные собаки раньше не подсуетятся.

— А почему их до сих пор нет?

— Потому что умные. Тут жрец поработал, душу к телу привязал и на семь человек заклял.

— Что это значит?

— А все просто, командир. Пока эта душа семь человек по облакам не отправит, сама будет тут сидеть, как привязанная.

— Вечно? — горестно охнул Пятый.

— Ага, щаззз! Такие заклятия вечными не бывают. Обычно они кратные, если семь человек — так и суток семь.

— Нас пятеро… А люди здесь ходят редко. Он такой шанс упустить не может.

— Так, может, того… Поговорить с ним, пропустит? Свой же? А мы ему семерых бритых пригоним.

Горячий ветер взметнулся вокруг отряда, кинул горсть песка в лицо говорившему, целя в рот и немедленно опал.

— Он не свой. Он — бритый. Фиолец.

Бойцы переглядывались, и глаза у всех были одинаковые: злобно-обреченные. Не даст им покойник пройти дальше, и, хорошо, если назад выпустит.

— Не выпустит, — подтвердил Второй, — Мы — его надежда на какое-никакое, а посмертие. Он ее не упустит. Никто бы не упустил.

…Вляпались! Всеми ногами и по самые уши. Следовало ожидать, что просто не будет. Но такой подлянки даже от Демона никто не ждал — своего же солдата пустить на ловушку. Вот мразь то, простите Святые Древние.

— Значит так, — Хан довольно успешно делал вид, что ничуть не волнуется, а Марк — что верит, — ты хоть и дворянин, но безземельный. Значит — суд будет носить обвинительный характер. Понимаешь, что это значит?

— Что я, по определению, виновен. Но мне дадут возможность оправдаться, — кивнул Марк.

— Хорошо. Понимаешь. Обжалование… Обжалование приговора только одно — судебный поединок. Но тебе и это не светит. Понимаешь, почему?

— Судебный поединок — это, фактически, божий суд, а я — атеист.

— Не хочешь принять милость Храма? Все-таки дополнительный шанс. На суде будет жрец и к новообращенным они куда как ласковее. Может, даже вступится.

Винкер вскинул брови:

— Большой — а в сказки веришь?

— Просто стараюсь помочь.

— Ты и так помог. Не грусти. Разберусь. — Винкер был благодарен другу, и даже больше не за наставления, а за возможность вымыться в теплой воде с мылом и чистейшую, даже слегка подкрахмаленную белую рубашку. В такой, если что, даже на виселицу идти приятнее, чем в тех грязных тряпках, в которые превратилась его одежда после всех приключений.

— Мне жаль, что я сам не могу судить.

С этим Марк согласился. Займи судейское кресло Гамсун, было бы куда как проще. Но — простолюдин не имел права судить дворянина, хоть и простого шевалье.

— Удачи тебе, и… хоть ты и не верующий — милости Неба.

Марк криво усмехнулся.

— Призывай лучше Бездну. Она скорее откликнется.

— Если понадобиться, я и демонов ада попрошу, — Хан положил руку на его предплечье, несильно, ободряюще сжал. — Иди. Пора…

Суд проходил в здании городской управы и до нее еще нужно было добраться.

По дороге Марк развлекался предположениями, кто будет его судить. Если бы он был одним из высоких лордов, вроде Монтреза, то в состав суда непременно вошел бы или сам император, или кто-то из его ближайших родственников. Но как аристократ он никто и звать никак.