Сколько стоит небо(СИ)

   Оставив озадаченного Норда с исписанным от корки до корки блокнотом, я помог подняться Дельвигу и потащил его обратно в комнату. По лестнице мой рыжий друг поднимался крайне неохотно, останавливаясь буквально на каждой ступеньке, моля, чтобы я шёл дальше, а его - нёс. Но я героически толкал товарища вперёд, сообщая, что такой худенький я не потащит такого толстенького его. Сораль обиделся и заявил, что дальше пойдёт сам. И ведь пошёл!

   Вернувшись в комнату, я переоделся в запасную рубаху и завалился спать. Слишком уж насыщенным вышел день.

   Он бежит. Бежит, тяжело дыша, из последних сил.

   Нет.

   Бежит не он. Бегу я сам. Мимо проносятся деревья, а там, далеко впереди, мелькает солнце. Я бегу к нему, уже не чувствуя боли в ногах. Израненных, избитых ногах. Кровь бьётся в висках, из груди с хрипом выходит воздух. Но я всё равно бегу. Пока есть силы. Пока впереди - солнце.

   Что-то ударило в спину. Я падаю вперёд, кувыркаюсь по холодной, мокрой от утренней росы земле. И - сразу поднимаюсь. А солнце маленьким белым клочком выныривает сбоку - справа от меня. Я рывком прыгаю вверх и вперёд, продолжаю бег. Бегу дальше.

   Теперь солнце, мелькающее меж тёмных гранитных силуэтов деревьев, уже не там, передо мной. Оно бежит рядом, чуть впереди, подгоняет, придаёт сил. И я бегу. Бегу вперёд. А сзади раздаётся вой, крик, хохот. Человеческие голоса гогочут, смеются. А я бегу. Чтобы жить. Чтобы быть ближе к солнцу. Ближе к небу.

   Почему? Я не могу взлететь! Я же умел. Должен уметь! Но теперь не могу. Почему?

   Красный луч вспыхивает из-за дерева. Изо рта вылетает полустон-полувсхлип. Я падаю, падаю назад, на спину, уже не в силах продолжать бежать. И небо, пробравшееся ко мне сквозь кроны мёртвых деревьев, опрокидывается. Я закрываю глаза.

   Рывком я поднялся на кровати, тяжело дыша. Будто это был и не сон, не ужасный кошмар. Будто я взаправду бежал по тому мёртвому лесу, будто за мной гнались... кто? Кто за мной гнался? И что это за странное воспоминание? Моё ли оно?

   - Лир, всё хорошо? - шёпотом спросил Дельвиг, а я только сейчас заметил его блестящие в темноте глаза.

   Я бухнулся обратно на подушку, закрыл лицо ладонями, сглотнул. Меня знобило. Хотелось почему-то расхохотаться. Может, от осознания, что этот ужас - всего лишь сон?

   - Сон. Просто страшный сон, - тихо ответил я.

   Да. Это сон. Всего лишь сон. Неправда, игра моего подсознания, воображения. У меня в детстве всегда были такие же живые, яркие сны, не отличимые от реальности. Но их я не помнил. Они стирались из моей памяти сразу, как я просыпался. Этот я отчего-то запомнил. Он врезался в мою память, не желая уходить.

   - Ты кричал, - тихо заговорил друг, - очень страшно кричал. Даже Шоннера разбудил, он приходил вместе с Нордом. Сказали, что тебя лучше не будить - может плохо закончиться. Что тебе снилось?

   - Не помню, - соврал я.

   Нет, я помнил отчётливо. Даже лучше, чем если бы это было моё воспоминание. Каждую веточку дерева, каждую травинку и каждый камешек под ногами, - всё это вставало перед моим внутренним взором, стоило мне только захотеть, пожелать вспомнить это.

   - Дельвиг. - Я позвал его. Мне почему-то показалось, что я могу ему довериться, рассказать про то, какие странные сны стали преследовать меня в последнее время. Но он уже мирно спал.

   Я поднялся, вылез из-под одеяла, тихонько подошёл к окну. Луна была полной, а небо - безоблачным. Я взобрался сначала на стол, потом перелез на подоконник, сел, подтянул ноги к груди и натянул на коленки рубаху, чтобы они не мёрзли.

   Столько звёзд сразу я не видел никогда. Наверное потому, что такой глубокой ночью имел обыкновение спать. А вечером звёзды только-только появлялись на небесном куполе. Они мерцали, переливались, образовывали рисунки: зверей и птиц, силуэты людей, зданий и предметов. И каждая, казалось, манила, звала меня к себе.

   Я прикрыл глаза и вздохнул. В голове вдруг появилось имя. Имя?

   Аша.

   Четвёртое действие

...а в руках его был чёрный поющий меч.

"Легенда о Хладном Сердце"

   Проснулся я оттого, что моя голова встретилась с полом. Оказалось, что я уснул на подоконнике, плавно переполз на стол, а в конце сверзился вниз. Тем самым я разбудил Дельвига. Озадаченно поглядывая на взъерошенного меня, но ничего не сказав, он встал и отправился в ванную. А я только сейчас заметил, что у него откуда-то взялась под кроватью сумка, поэтому, спешно достав из вещей расчёску, я побежал за своим другом, чтобы расспросить его.

   Мой товарищ приехал налегке - если говорить начистоту, то совсем без вещей, - потому как все его вещи были отправлены сюда заранее. А вчера, пока я ходил к директору, он смог забрать их.

   Дельвиг умылся быстрее и отправился обратно в комнату. Я же, посетовав на то, что в комнате у нас нету такого большого и удобного зеркала, как в башне Всадника, а здесь, в общей ванной, были лишь небольшие круглые блюдца, но никак не полноценные зеркала, задержался, потому как пришлось ещё расчёсывать воронье гнездо на голове.

   Норд был прав - еда здесь жутко калорийная вещь, поэтому мы дружно решили пропустить завтрак и заняться разборкой вещей.