Сколько стоит любовь?

Он манил шокирующе откровенными ласками, заставлял расцветать для него, наполнял ее, сливался с ней, и эта буйная вакханка пила блаженство жадными глотками.

Она закрыла глаза, жалея, что не может вот так же отсечь тревожные мысли.

Их тела снова двигались в чувственном танце, но она боялась, что не сумеет точно так же владеть им.

Его губы коснулись ее виска, и она невольно охнула.

– Я не… – Помедлив, она все же прошептала: – Я не понимаю.

По крайней мере это правда: она слишком глубоко завязла, чтобы прибегнуть ко лжи.

Диллон по-прежнему двигался в том же ритме, но при этом обвел языком ее ухо.

– Пойми это, – хриплым от желания голосом пробормотал он. Она расслышала эти два слова, почувствовала каждое вместе с очередным выпадом, пока он вонзался в нее, утверждая свои права. – Я сделал тебе предложение не из моральных обязательств, – процедил он, входя в нее еще глубже. – И несмотря на все твои рассуждения, не ты соблазнила меня. Я позволил тебе соблазнить меня. А это не одно и то же. Совсем не одно и то же.

Последние слова были едва слышны…

И пламя снова вспыхнуло, охватило обоих, жадно пожирая; она бросилась в огонь радостно, с готовностью. Неукротимая богиня в ней наконец-то вырвалась на свободу.

И принадлежит ему. Как он принадлежит ей.

В это она верила.

Одно было ясно. Он не зря предупреждал ее забыть о бегстве.

В последующие дни она шага не могла сделать, чтобы не наткнуться на него. Он постоянно присутствовал в ее мыслях. Наяву он постоянно присутствовал рядом.

Постоянно похищал ее, чтобы вместе окунуться в буйное и порочное, неукротимое и запретное, даже в окружении высшего света, постоянно волновал ее, доставляя самые острые ощущения, которыми упивалась та буйная вакханка, что крылась в ней.

И с каждой новой интерлюдией подобного рода, с каждым прошедшим часом становилось все труднее отказывать ему, все труднее скрывать проказницу-богиню, вновь становиться чинной, пристойной светской мисс, логичной и здравомыслящей дамой.

Не успела она что-то сказать, как он поцеловал ее и продолжал целовать, пока желание не воспламенилось.

Но с нее довольно! Так больше продолжаться не может.

Она должна что-то решить и действовать.

И прежде всего необходимо допросить человека, который лучше всех знал Диллона.

Она поймала Флик в задней гостиной. К счастью, та была в одиночестве и лениво изучала «Ледиз джорнал».

Прис смело вошла в комнату, распахнула окно и повернулась к хозяйке:

– Вы ведь хорошо знаете Диллона? Флик подняла глаза и мягко улыбнулась:

– С семи лет. Он старше меня на год. Мы оба увлекаемся верховой ездой, так что проводили вместе гораздо больше времени, чем полагалось бы.

Усевшись на сиденье-подоконник, Прис тяжело вздохнула.

– Можете вы… объяснить его мне? Я не могу… То есть… не знаю…

– Доверять ли ему? Мудрый вопрос. Особенно если дело касается такого человека, как он.

– Такого человека, как он?!

– Похитителя сердец. Не донжуана, вовсе нет. Но, поверьте, он успел разбить немало сердец здешних дам. Должна, правда, заметить, что у многих сердца на редкость твердые. Однако он, как и большинство мужчин в подобных обстоятельствах, остается равнодушен к этому. – Флик помедлила. – Но вы спрашивали о доверии. – Она нахмурилась и захлопнула журнал. – Хм… должна сказать, что это не простой вопрос. И из чистой любезности я не стану пытаться убедить вас, что просто необходимо довериться Диллону. Посмотрим, чем я могу помочь. Давайте вспомним недавние события, о которых мы обе знаем. Как, например, он разделался с мошенниками! Кстати, он ведь рассказал вам о своем прошлом? Как в прошлом сам был замешан в аферах на скачках? Прис кивнула:

– Вы с Деймоном помогли ему выпутаться.

– Был момент, когда Диллон закрыл меня собой и получил предназначавшуюся мне пулю. Может, он считал это искуплением, но действовал не задумываясь. А после всех этих событий он сделал все, чтобы восстановить испорченную репутацию. Трудился упорно, настойчиво. И поверьте, он лучше других знает, какую ценность имеет незапятнанная репутация.

– Потому что однажды лишился ее.

– Однако, – добавила Флик, поднимая палец, – когда речь зашла о последней афере, Диллон выбрал лучший, по его мнению, способ, хотя при этом рисковал своей репутацией. Если бы что-то пошло не так, если бы Фурия проиграла, любой намек на его участие поставил бы под удар должность хранителя реестра, а вы видели, как много это значит для него и генерала. Однако он совершил бескорыстное деяние в защиту любимого дела.

Знаете, я встречала многих влиятельных людей. В конце концов, я и сама замужем за Кинстером. Но ни один из них не способен на такой самозабвенный риск, как Диллон. Если речь идет о том, что он считает себя обязанным защитить кого-то ему небезразличного, он никогда не станет колебаться. К счастью, судьба обычно улыбается таким неукротимым душам.

Прис задумчиво покачала головой:

– То есть вы говорите, что он беззаветно верен, храбр и отважен, и…