Сколько стоит любовь

Что-то страшное шевельнулось в мерцающей прозрачной глубине его глаз, но лицо по-прежнему оставалось непроницаемым. На деле прошло несколько секунд, а мне показалось, что целая вечность. По легкому неприятному привкусу крови во рту я поняла, что прокусила губу и ощутила прилив адреналина, который горячей волной хлынул по венам. И лишь когда он отвернулся, смогла сделать полноценный вздох. Ощутила легкое головокружение и сильную слабость в ногах. Благо троица переместилась в другой конец зала, и больше я этого самого Ульянова не видела. Или мельком лишь очертания спины. Старалась и вовсе не смотреть в его сторону и не искать его глазами. Но, кажется, он и не узнал меня. Что к лучшему.

Не помню точно, в который раз шла в небольшую подсобку, чтобы оставить пустой поднос. Но, наверное, слоны на водопое пили меньше, чем эта орава богатых снобов. Снобов, потому что тот мужчина, который недавно хватал меня за талию, не спускал с меня плотоядных и недвусмысленных взглядов, давал понять, что жаждет затащить меня в укромный уголок и показать, что за золотой слиток прятался у него в штанах. Но, увы, я любила драгоценные металлы куда более низкой пробы. И не стремилась к заоблачным высотам.

В подсобке отсиживалась сменная партия девушек, кажется, их звали Ирина и Тамара. Я уже готова была попросить их меня подменить, чтобы переобуться, потому что совсем не чувствовала ног. Поставила поднос на небольшой стол. Смежная перегородка с кухней и небольшим окном была заполнена пустыми подносами. Вечер уже близился к концу, гости начали расходиться. А я так устала растягивать по лицу эту глупую улыбку, стоя на невообразимо высоких каблуках, что готова была уйти прямо хоть сейчас.

Дверь в подсобку открылась, и я по изумленным лицам девочек поняла, что зашел кто-то чужой. Обернулась и увидела того самого похотливого жеребца, который пасся возле меня весь вечер. Только что он забыл в таком непристойном для него месте?

— Пошли вон! — кинул на девушек раздраженный взгляд, а у меня неприятные мурашки побежали по спине, и я поняла, зачем он спустился со своих небес — чтобы заняться сейчас со мной грешным делом.

Ирина и Тамара молча удалились из подсобки, бросив на меня завистливый взгляд. Видимо, я не ошиблась, когда думала, что это обычная практика на подобного рода мероприятиях? И, как назло, в это время не было ни одного парня в подсобке, все они разошлись по своим квадратам. Да и не уверена, что кто-то из них пришёл бы мне на выручку…

Я медленно попятилась назад, когда мужчина слегка наклонив голову, нацепил на лицо нахальную усмешку и направился в мою сторону.

— Ну что, птичка, я и так долго ждал твоего внимания, — подхватил с подноса, что стоял на столешнице бокал с шампанским и отпил глоток напитка, а затем протянул мне: — Выпей, — мягко попросил он, но я качнула головой.

Тогда он сам залпом допил остатки шампанского и улыбнулся холодным и надменным оскалом, отчего мне одновременно захотелось и ударить его, и убежать, чувствуя жуткий, необъяснимый страх.

— Не подходите, — я схватила пустой поднос и затаилась. В случае, если он все же не одумается и решит применить в отношении ко мне силу, то получит по голове этой железной штуковиной.

— Новенькая? Я не видел тебя раньше среди персонала «Ривьеры»…

— Не подходите, — повторила я, ощущая нарастающую панику. Такие люди, как этот высокомерный нахал, не имели никаких запретов. — Пожалуйста, — мой голос вибрировал от страха, умом я понимала, что нельзя показывать этого чувства, но дистанция между нами становилась все меньше.

Я замахнулась подносом, но мужская рука отреагировала молниеносно, перехватила мою кисть и крепко сжала, от боли я выпустила поднос из рук и тихо вскрикнула.

— Нет, птичка, я все равно быстрее, — медленно произнес он низким, взволнованным голосом. — Но если ты любишь силу и грубость, то это ты по адресу, — толкнул меня и вжал в свою твёрдую грудь. У меня перехватило дыхание, и я замерла, с мучительным напряжением глядя ему в глаза.

Но только я не собиралась ему потакать и сдаваться, даже если придется кричать и звать на помощь, кусаться и царапать его всего. Мужская рука продолжала крепко держать меня за запястье, уверена, на коже останутся отпечатки его пальцев, с какой силой он вцепился в меня. Мне было очень больно и одновременно страшно.

— Я буду кричать, вы не посмеете. Это изнасилование… — охвативший ужас не давал вымолвить ни слова, язык не слушался.

— Кричи, — прошептал он и слегка оттолкнул меня.