Сколько стоит любовь

В какой-то момент мне показалось, что обо мне забыли: все голоса стихли, словно я оказалась в вакууме. Сильно хотелось пить, и к тому же не знаю, была ли вентиляция в этой комнате, но мне нечем было дышать, и моё тело сотрясала сильная дрожь. И далеко не от холода. Я грешила, что организм получил интоксикацию от препарата, что дали мне вдохнуть. А может быть, чем-то укололи: мысли были тягучие, как карамель, и я не могла ни за одну ухватиться. Будто со стороны себя видела, все понимала, и в то же время тело меня не слушалось, и я ощущала полное бессилие.

Внезапно послышался звук открываемой двери, и я приподнявшись с пола, встала на ноги. Я ухватилась рукой за стену, чтобы устоять. В дверях появился Ребровский, и я вжалась липкой влажной спиной в твердую поверхность стены и посмотрела на него ненавистным взглядом.

— Что вы мне дали? — я с третьей попытки сфокусировала на нем взгляд.

— На, выпей воды, — я оттолкнула его руку со стаканом, и тот выпал из нее и со звоном разлетелся по полу на мелкие осколки. Вдруг там снова была подмешана какая-то гадость? Ничего пить я не собиралась!

— Напрасно, — он зло ухмыльнулся, осматривая меня пристальным взглядом. — Я обещал Ульянову, что отпущу тебя, но он затеял нечестную игру и захотел меня обхитрить… Я к нему по-человечески, мачеху ему с потрохами сдал… Жаль, — он разочаровано хмыкнул. — Как провела время? Приятно было летать в нежных облаках? — подошел и коснулся холодными пальцами моего лица, поднимая мой подбородок.

— Мне плохо, что вы мне дали? — повторила я дрожащим голосом. Зуб не попадал на зуб, и к тому же меня начало сильно тошнить.

— Выглядишь ты и в самом деле неважно… — протянул мужчина безразличным голосом.

— Я не переношу некоторых лекарств, и через несколько часов анафилактический шок вызовет летальный исход… — я блефовала, но не исключала возможности, что такая реакция у меня действительно присутствовала на наркотические вещества.

— Тем хуже. Тебе вкололи слабый наркотик. Когда Александр найдёт тебя в этом месте, скорее всего, решит, что ты была наркоманка. Дешёвые официантки обычно так и заканчивают… Или непризнанные гении… Я видел твои работы, это полный мрак!

Я поняла, что он намеренно выводил меня на негативные эмоции, но поддаваться его игре означало тратить силы, а их у меня и так осталось мало. Я совершенно не знала, что входило в состав этого самого лёгкого наркотика, что находился в моей крови, но чувствовала я себя отвратительно.

— Что вам от меня нужно?

— Уже ничего. Почти ничего… Ты свою роль выполнила. Я намерен избавиться от тебя. Знаешь, сколько наркоманов умирает ежедневно от передозировки? А ведь изначально собирался тебя отпустить, если бы не обнаружил хвоста… — подошёл и погладил мои скулы, проводя пальцем по губам, и злорадно ухмыльнулся.

— Нет! — что было сил выкрикнула я, увидев в его глазах хищный блеск. — Не трогайте меня, — уже тише, полным омерзения голосом, произнесла я.

— Всего лишь маленькая шалость… Думаешь, сломанные пальцы это приятно? — он схватил меня за волосы и оттянул их вместе с головой немного назад. — От тебя не убудет, — он опустил руку мне на плечо и надавил на него. Я обессилено рухнула перед ним на колени, чувствуя, что если он сейчас спустит свои брюки и прикажет мне взять его член в рот, то меня вырвет прямо на него. Какое удовольствие в этом унижении? Ведь я ни грамма не хотела всего этого, даже больше того, мне была омерзительна одна только эта мысль.

Организм протестуя, послал мозгу сигнал неприятия, и сознание в кои-то веки сыграло мне на руку. Когда Ребровский спустил брюки, а его вздыбленный член возник у меня перед глазами и вот-вот грозился коснуться моего рта, меня сильно шатнуло в сторону, я ударилась головой о бетонную стену и медленно провалилась в глухую темноту, ощущая тупую пульсирующую боль в затылке.

— Тася, открой глаза, — сквозь плотную пелену я услышала голос Саши. — Да, детка, вот так… Не закрывай их, смотри на меня.

По ощущениям я находилась на его руках или на чем-то высоком. Но спустя несколько минут, когда смогла сфокусировать зрение, поняла, что нахожусь в его машине. Рядом сидел незнакомый мужчина, чуть левее стоял Карим.

— Я в больницу, вы остаётесь давать показания, — услышала резкий голос Саши и снова ощутила сильный болевой спазм, головокружение и тошноту. — У тебя есть какая-то аллергия на лекарства? Что они делали с тобой? — его глаза встревоженно бегали по моему лицу.

— Я не знаю, давали пить и, кажется, что-то вкололи… Ребровский говорил про какой-то наркотик…

Услышала, как Саша громко выругался и ощутила его руки на своих запястьях, он прощупывал пульс и смотрел на меня внимательным взглядом. А затем забрался на водительское место, и машина резко сорвалась с места.

— Как долго я находилась здесь? — слабо спросила я.

— Почти два дня. Прости меня. В этом всем огромная доля моей вины…