Сколько стоит любовь

— Она написана на листе бумаги, — отец сложил его и положил на стол, отодвигая от себя на внушительное расстояние, словно ему принесли отравленное блюдо.

— Почему мне кажется, что смерть матери и та авария не случайность? Я много лет жил с этой мыслью… Наркомана, что был за рулём и въехал в машину, в которой находилась мать и Наташа, зарезали на зоне спустя два месяца. Кто-то устранял улики? Кому это было выгодно?

— Что ты несёшь? Я не знал, что Таня больна! Или ты полагаешь, что я настолько низко пал, чтобы убить собственную жену и подвергать опасности родную дочь?

Эти слова, что Наташа ему была родной, а я нет сильно резанули мой слух, но я никак не подал виду. Сжал кулаки и смотрел на отца ненавистным взглядом.

— Как так получилось, что вы ничего мне не сказали? Ведь я уже был не маленький мальчик, когда вскрылась вся правда, — слова застревали в горле, и сейчас я именно так себя и ощущал: маленьким глупым мальчиком, которого все обвели вокруг пальца.

— Таня сильно переживала и просила ничего тебе не говорить. Но после этой новости я так и не смог ее простить. Да, она ни в чем была не виновата… меня сочли погибшим, Карим и Таня по стечению обстоятельств провели вместе одну ночь… А потом, спустя столько лет, выясняется вся правда об этой короткой связи и что ты сын Карима… Мне от счастья нужно было прыгать?

— Да, действительно… — печально протянул я. — Прыгать ты не стал, а вот скакать вместе с молодыми и охочими до чужих денег меркантильными сучками начал…

— Выбирай выражения! — выплюнул отец.

— Не хочу! Ты в свое время показал полное пренебрежение к тому, что долгое время было твоей семьёй.

— Лучше бы тебе сбавить гонор, потому что…

— Вот именно, ничего я сбавлять не намерен! Потому что я решил остаться в Москве и иметь свою долю в бизнесе! — внешне я был спокоен, а внутри меня бушевал ураган.

— Даже так… — ухмыльнулся отец. Или кем он там приходился мне на самом деле.

— Одного не пойму, ты ведь видишь, что твоя Лена гнилая, как испорченный фрукт и скользкая, как змея…

— Прекрати! — угрожающе проговорил отец. — Ты многого не знаешь!

— И знать не хочу! Спорим, твоя благоверная не откажет мне разделить со мной постель?

— Ты переходишь границы! — прорычал отец, теряя контроль.

— Их перешли вы оба с матерью, когда не смогли простить друг друга. Уверен, мать любила тебя и много лет пыталась забыть об этой связи с Каримом. За все года вашего брака, она, а не ты создала надёжный тыл! И вовсе не новость, что я не твой сын, разрушила нашу семью, а ты. Ты и из-за мелочности своей души и не способности принять чужие ошибки!

— Слышу слова матери… — язвительно заметил отец. — Но ты не на моем месте и рассуждать со стороны хорошо…

— Вот как раз кто и должен испытывать настоящую боль так это я. Ты погляди, во что ты превратился? Привёл в дом шлюху, у которой вместо глазниц счётчики из банкомата!

— Не нужно отзываться так о Лене, она придёт с минуты на минуту, и я не хочу, чтобы она слышала этот разговор.

— Не хочешь, чтобы она знала, что я твой не родной сын или что её дырка наконец нашла достойного папика?

— Прекрати! — отец поднялся из-за стола и громко стукнул кулаками по столу.

— Неужели все влюбленные мужчины слепые ослы? — взял письмо матери в руки со стола. — Карим знает? — бесполезно переливать их пустого в порожнее. Отец на самом деле оказался мне вовсе и не отец и человеком так себе.

— Нет. Побежишь говорить ему и искать союзника, чтобы развалить мою компанию? Но ничего у тебя не выйдет… — я даже сморщился, услышав эти слова.

Человек, который считал меня своим сыном большую часть моей жизни, воспитывал и любил, узнав горькую правду, в одночасье вычеркнул меня из нее будто меня никогда не было.

— Ты жалок, — выплюнул я. — Подавись своими деньгами! Если ты не понял, то я уже несколько лет назад от них отказался. И в отличие от тебя, мнения своего изменять не собираюсь. И любимую женщину принял хоть бы с десятью детьми. Мать не предавала тебя, а то что сделал ты, даже подлостью мало назвать.

— Карим не знает. Но после того как я узнал, у нас с ним состоялся разговор. Неприятный, как ты понял. Наши отношения стали холодными, но на рабочих это не отразилось.

— Милый, я уже вернулась из салона…

Дверь в кабинет распахнулась, и в белоснежном наряде, словно фарфоровая кукла вошла подстилка отца. Не знаю, как он мог не видеть, что она и все её чувства фальшивка. Ей нужны были лишь его деньги.

— Саша, ты наконец решил помириться с отцом? Зачастил к нему в офис…

Как же мне хотелось содрать кожу с этой змеи, чтобы она явила миру свою дьявольскую сущность.

— Да, решил забрать у него часть бизнеса, чтобы тебе меньше досталось, — в глубине её зелёных фисташковых глаз полыхнул огонь, а улыбка приторная и притворная дрогнула и на секунду превратилась в оскал. — Но ты сильно не переживай, у отца для тебя хорошие новости. В завещании моего имени не будет, и моя часть наверняка перепадет тебе, — подмигнул ей и нагло ухмыльнулся.

— О чем он?