Сколько стоит любовь?

Когда она вытерлась досуха, вопрос встал снова. О чем бы они говорили с Грейнджем, если бы она ночевала у него? Разумеется, о коллекции отца. Это несомненно. Но та, первая, ночь вспоминалась как приключение, была полна удивительных ощущений. Она многое отдала бы, чтобы еще раз пережить подобное. По сравнению с этим все разговоры о ценах, инвестициях и страховках ничего не стоили.

Значит, он хочет, чтобы она поехала с ним в Сан-Франциско? Если это произойдет, предложит ли он ей поселиться у себя? Скажет ли он об этом тете?

Проклятие! Слишком много вопросов.

Сирена вышла из ванной, не одеваясь. Быстро влезла в очередной свободный свитер и джинсы. После проверки содержимого бумажника она стала осторожно спускаться по крутой узкой лестнице. Кто-то жарил бекон.

Двое мужчин сидели за столом и ели. Дядя Гэллам нависал над тарелкой, будто защищал ее от своры голодных собак. Грейндж, как более цивилизованный человек, сидел прямо и, по крайней мере, проглатывал кусок, прежде чем отправить в рот следующий.

– Привет! – сказал он, когда Сирена шагнула в комнату. Он окинул ее взглядом с головы до ног, и она тут же забыла о ледяном душе. – Еще пять минут, и я отправился бы вас будить. Сегодня великий праздник: тетя готовит завтрак. – Он подмигнул тетке, при этом продолжая смотреть на Сирену. – Что, разве неправда? Разве ты меня не научила на всю жизнь, что твое появление в кухне – повод для торжества?

Герти окинула Грейнджа ледяным взором.

– Я могу завалить тебя едой, не забывай об этом. Если подумать, то стряпать с утра до вечера может и обезьяна. Что вы будете есть, Сирена. Яичницу с беконом? Или вы боитесь холестерина?

Сирена унаследовала от родителей прекрасное пищеварение. Когда она взялась за бекон и пришла в себя, отведя взгляд от Грейнджа, то почувствовала, как уютно и тепло в желто-белой кухне тети Герти. Из-за того, что стол стоял в небольшой нише, они все выглядели как фигуры на картинах Нормана Рокуэлла.

Или выглядели бы, если бы Грейндж не был одет во фланелевую рубашку с тремя расстегнутыми верхними пуговицами и потертые блеклые джинсы. Его почти черные волосы лежали так, словно он вышел из дома с мокрой головой. На руках не осталось никаких следов возни с запасными частями и машинным маслом. Обут он был в старые ботинки.

Разве бывают такие банкиры?

Она попыталась представить себе его одетым там, как те, кто имеет дело с большими деньгами, в окружении таких же людей. И не смогла. Не хотела. Когда они поедут в Сан-Франциско – если поедут, – то хорошо бы он не оставался в деловом костюме ни секундой больше, чем необходимо.

Грейндж с дядей разговаривали или, вернее, спорили все о том же. Грейндж пытался заставить Гэллама признать, что то, о чем говорят в парикмахерской, совсем не то же самое, что пишут в контракте. А дядя Гэллам продолжал утверждать, что если Билл что-то сказал, то это, черт возьми, правда.

– Хватит! – не выдержала Герти и с грохотом опустила свою тарелку на стол. – Если вы думаете, что я могу сидеть тут, пытаясь проглотить хоть кусочек, пока вы грызетесь, как собаки из-за кости, то ошибаетесь. Кажется, кто-то собирался на станцию.

– Мы. – Грейндж вскочил из-за стола. – Во всяком случае, я собираюсь. Дядя Гэллам, вы уверены, что вам стоит идти?

– На несколько часов меня хватит. – Гэллам поставил свою тарелку в раковину и пустил воду. Он бросил взгляд на жену и покачал головой. – Ну, по крайней мере, до обеда. У меня появился аппетит. Это хороший знак. Знаешь, Грейндж, тебе больше не надо надрываться. Фред сказал, что сможет мне помочь. А твой банк без тебя, наверное, разваливается.

– Нет, – возразил Грейндж. – Мы еще не закончили разговор. Не думайте, что вам удастся так легко от меня отделаться. – Он подошел к Сирене. – Вы зайдете на станцию?

Сирена взглянула на него, – по крайней мере, она собиралась просто взглянуть. Но его синие глаза притягивали ее как магнитом.

– Я… Нет. То есть я хотела сказать – да.

– Отлично. – Он улыбнулся неотразимой улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. – Я буду вас ждать.

Когда Сирена поставила машину у станции, была середина дня. Она собиралась приехать раньше, но Герти согласилась, чтобы Сирена немного помогла ей в магазине. Рассматривая нагроможденные кругом вещи, Сирена уже прикидывала в уме, как превратить хаос в подобие порядка. Получив согласие Герти, она начала с того, что убрала от окна марионеток, которые загораживали свет, и подвесила их к потолку, так что они стали похожи на марширующих солдат. Потом она расставила всех кукол на большом столе красного дерева и разделила ювелирные изделия на серьги, кольца и ожерелья. Она прекрасно провела время, подбирая себе серьги, и в конце концов остановилась на тех, которые были сделаны в форме морских раковин. Они были такими длинными, что свисали до плеч.

Если бы она встречалась не с Грейнджем, то просто никуда бы не пошла. Но Грейндж ждал ее, и она отправилась.

– Привет, – сказал он, когда Сирена вылезла из машины, и это простое слово словно прозвучало и в его взгляде, сделавшись значительнее и теплее.