Склеп духовных скреп

      “Разве можно доверять человеку, имеющему вредные привычки?” – подумал Бибиков, словно отмахиваясь от внезапного абсурдного наваждения. – “Вопросы. У меня сплошные вопросы крутятся в голове. Не просто так этот отпетый журналист пришел именно ко мне. Здесь кроется какой-то подвох. Может это всё университетский сторож Гнидов подстроил? Но на него не похоже, он до такого и в жизнь не додумается. А ведь этот журналист знаменит экстравагантными выходками. Ведь, он, подлец эдакий всё сам напишет, а я буду участвовать в роли подставного лица. Но это как-то неправдоподобно звучит. Да и что мне с того? Я всё равно напишу свою книгу, пусть даже она не будет пользоваться спросом у читателей. Я всё опишу, как оно есть и обязательно упомяну в своих сочинениях этого чопорного циника Неверова. Он еще та мертвая душа, самая мертвецки мертвая. Душа бледного морщинистого вампира, который то и делает, что высасывает из людей всё доброе и светлое, что в них еще осталось. Но я прост, это сущая, правда. Слишком я для них прост. Но я вижу их всех насквозь, я всех их вижу как они есть, без пафоса и антуража”. – лихорадочно порою бессвязно размышлял Бибиков, его обуревали впечатления, бесконечные вопросы, его рефлексия, одаренная недюжинным воображением, буквально расширялась подобно вселенной. Вот он уже представил, как всё в будущем будет происходить, при каких обстоятельствах, каковы будут диалоги и каков станется итог его многочисленных встреч с высшими должностными лицами государства.

      Когда даже неверовский запах испарился в каморке Бибикова, он немного встрепенулся рассудком, ибо никто более не довлел над его жизнью и свободой выбора.

– Зря они все меня унижают, пускай я даже и прост и люблю простоту. – произнес Бибиков, а затем подумал. – “Я ведь интеллигент, пускай и служу дворником. Я делаю мир чище. А им бы всё унизить мою значимость, они, видите ли, журналисты, медийные персоны, а я для них никто, я не существую. Но я завтра же предстану перед всеми этими властелинами мира и раскрою их души, непременно опишу, какова наша страна во всех подробностях”. – тут Бибиков испугался сам себя. – “Что-то я слишком разнервничался. Это всё Неверов на меня так повлиял. А ведь у меня была такая спокойная размеренная жизнь. И во что она превратилась за какие-то полчаса? Как же ты глуп, университетский уборщик, в тебе столько противоречий”. – Бибиков уже стал обращаться к самому себе с презрением. – “То ты ерепенишься, то боишься каждого шороха или дурного слова в свой адрес”.

– Но это моя жизнь. Жизнь, которая скоро кардинально изменится. – произнес он вслух.

      До самого вечера, и ночью Бибиков продолжил размышлять подобным манером, он думал о плуте Неверове, о том, что ему в будущем предстоит совершить и о многом другом не касающегося его прямых полномочий. После сих размышлений он не мог долго заснуть, мысли в нем словно постоянно размножались, двоились, троились, и всех плодов этого древа разума было не сосчитать. Затем это ночное изобилие дум начало причинять ему некоторые недомогания, еще немного и он бы начал страдать от этой лавины фантазий. Но внезапно в полночь его разум словно очистился от всех мыслей, наступила тишина, после которой он сразу же заснул. Много вертелся он на своей лежанке во сне этой ночью, много просыпался. И может быть, поэтому он проснулся рано утром, чувствуя себя изможденным и крайне болезненно усталым.

      Позавтракав в университетской столовой, Бибиков распознал своим ослабленным заложенным ухом знакомый противный писклявый звонок своего старого кнопочного телефона. То звонил Неверов, видимо журналист уже ожидал псевдоисторика у ворот гуманитарного университета. Однако, Бибиков не сразу вышел к нему, а сначала взял с собой кое-какие письменные принадлежности, поместив их в небольшой пакет, ибо других предметов хранения у него попросту не оказалось. И в таком растрёпанном виде Бибиков вышел на улицу. Он увидел в дорогом автомобиле на водительском месте Неверова и недолго думая, сел к нему в авто на заднее пассажирское сиденье. Сегодня Бибиков уже не мог о чем-либо вспыльчиво думать, настолько его ум вчера напрягся, что еще чуть-чуть и он бы погиб от перенапряжения. Но сегодня к его облегчению, наступило полное очищение его мыслительной деятельности.

      Неверов в этот миг разглядывал неказистый внешний вид дворника в зеркальце заднего вида и думал: “Насколько же жалок этот недоучка Бибиков. Он нищ, бледен, питается как студент, живет в казённой каморке”.

– Уважаемый Бибиков. Вам случаем не залетали совы с письмами? – поинтересовался Неверов, злобно улыбаясь.

– Это вы о чем? – возмутился Бибиков, не понимая сути неверовского вопроса.

– Да так, всего лишь утренняя шутка трудного понедельника. Ведь у нас с вами, Бибиков, впереди трудный день. Надеюсь, вы отпросились у ректора?

– Отпросился. Я, знаете ли, не каждый день тружусь, иногда и занимаюсь самообразованием. – похвастался Бибиков, а затем спросил. – Так какой вельможа у нас первый на очереди?