Скитания

На следующий день на учебном плацу взвод занимался строевой подготовкой. Герхард никак не мог сосредоточиться и дважды не выполнил команду. Рутше прогнал его с занятий и закричал:

— Вы, молокососы! Здесь мы из вас сделаем настоящих мужчин!

Это было чистой правдой. Хайнц Апельт, который до сих пор не мог прийти в себя после пережитого вчера вечером, не сдержался и громко рассмеялся. За это Рутше подверг его особому наказанию и послал работать на вспаханное поле. Как ни странно, но Хайнц отнесся к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Теперь Рутше мог «шлифовать» его часами, но это не злило юношу, а только помогало ему переносить невыносимую скуку лагерной жизни.

С занятий взвод обычно возвращался с песней. Четверо молодых людей пели изо всех сил, стараясь заглушить остальных товарищей. Рутше, которому нравилось дружное пение, смотрел на них благосклонно.

Молодые люди продолжали регулярно встречаться со своими приятельницами. В первый раз все шло по схеме шнапс — кино — любовь, во второй раз схема осталась прежней, но шнапс заменила кондитерская, в третий раз ограничились только кино и любовью. Затем схема сократилась до минимума — только любовь. О длительности отношений они не задумывались: в расхожих песнях пелось о краткой солдатской любви. Если о подготовке в трудовом лагере ребята были невысокого мнения, то в своих любовных похождениях они чувствовали себя уже настоящими солдатами.

***

В начале сентября членов «морского союза» вызвали в канцелярию. В соответствии с телеграммой, полученной из инспекции военно-морского флота, они должны были явиться на приемные экзамены в Штральзунд.

Благодаря рассказам Тецлафа друзья уже имели представление о том, как проводятся экзамены, и ехали к Балтийскому взморью хорошо подготовленными. Требования к знанию учебного материала были не очень высокими. Без напряжения они решили одно квадратное уравнение, два уравнения с двумя неизвестными и устно ответили на пять несложных вопросов экзаменатора. Пришлось писать сочинение на тему «Дарвинизм и ламаркизм», но друзья хорошо справились с этой задачей, так как подробно проходили этот материал в школе. Труднее было с устным десятиминутным выступлением на свободную тему. При этом экзаменаторы обращали больше внимания на стиль речи, чем на содержание выступлений. Тем не менее для членов «морского союза» это было, конечно, благодатной возможностью продемонстрировать свои специальные знания.

Апельт говорил о строительстве и использовании авианосцев. Сведения об этом он почерпнул из публикаций морского журнала. К сожалению, Апельт должен был ограничиться теоретическими рассуждениями, так как единственный германский авианосец «Граф Цеппелин» все еще не был принят на вооружение. Гербер подробно рассказывал о программе строительства британского флота во времена лорда Фишера. По конструкциям спроектированных тогда кораблей, говорил юноша, было очевидно, что лорд Фишер при повторном назначении на свой высокий пост во время первой мировой войны уже страдал душевной болезнью. Эти слова произвели на всех благоприятное впечатление. Коппельман же выбрал для себя тему «Влияние германских броненосцев на тактику британского флота в довоенное время». Но выбор такой темы оказался не совсем удачным. Потопление «Бисмарка» показало, что Великобритания сделала соответствующие выводы.

Все трое получили наивысшее число очков.

Высокие требования предъявлялись к зрению, которое у моряков должно быть отличным. Многих из-за малейших отклонений в зрении быстро отсеяли.

Но самый большой страх экзаменующиеся испытали перед проверкой у психолога. Суть ее заключалась в том, чтобы выяснить, как человек реагирует на неожиданные вопросы. Большинство вопросов трое друзей уже знали из рассказов Тецлафа.

— Какова длина каната? — спросили Гербера. Он без промедления ответил:

— В два раза больше, чем от середины до конца.

Это считалось хорошим ответом.

— По какому признаку можно узнать офицера, когда он сидит голый в ванне? — допытывался проверяющий у Коппельмана.

— По его стройной выправке, — гласил правильный ответ.

Апельту повезло меньше.

— Что вы сделаете, если проснетесь рано утром с тяжелой головой? — спросил экзаменатор.

Не задумываясь Апельт выпалил:

— Я поступлю в военно-морской флот и стану психологом!

Ему тотчас же приказали покинуть помещение. Но при огромной нехватке кадров в военно-морском флоте на эту дерзость посмотрели сквозь пальцы. Кроме того, психолог был всего лишь служащим с серебряными нашивками на рукавах, а эти люди — «серебряники» — не очень-то высоко котировались на флоте.