Скины

Мак усмехнулся сильнее. Он всегда думал, что это смешно, когда Джейсон пытался говорить, как будто он черный. Иногда это действовало ему на нервы, особенно когда он начал цитировать тексты песен Public Enemy. Но именно таким был Джейсон. Мак знал, что парень боготворил его. Как только они подружились, Джейсон погрузился во все афроамериканские вещи, включая хип-хоп и солодовый ликер. Он даже курил “Кулс”. Мак ответил взаимностью, приняв панк-рок сцену. Он стал поклонником Black Flag, Skinny Puppy, The Dead Kennedys, The Sex Pistols, Ministry и собственных филадельфийских Dead Milkmen. Теперь он редко слушал хип-хоп, только если Джейсон включал.

Музыка изменилась с Dead Milkmen на группу под названием The Screaming Trees. Теперь только Джейсон и скинхед танцевали. Мак пристально следил за парнем. Было что-то в нем, кроме его бритой головы, что беспокоило Мака. Он видел, как парень нюхал ПХФ. Это дерьмо сводило людей с ума.

Гостиная была заполнена людьми. Большинство из них были друзьями Джейсона, но многие были новыми лицами, которых они подобрали в течение ночи. На полу сидели три девушки из Черри Хилл, торчащие на кислоте, которые пробыли там пару дней. Джейсон тоже был под кайфом. Он выпил пару таблеток ЛСД ранее вечером. Кислота была любимым наркотиком Джейсона. Он принимал кислоту, когда Мак был рядом. Он знал, что Мак защитит его, если у него начнутся галлюцинации.

Мак был единственным на вечеринке, кто ничего не принимал. Алкоголь был единственной вещью, которой он коснулся, и он даже начинал интересоваться, что, если он выпил слишком много. Больше всего он боялся потерять контроль. Закончить каким-то пьяным бездомным изгоем всегда было тем, что пугало его больше всего. Он сделал еще глоток из бутылки “Кольта .45”, затем закрыл крышку и прижал ее к груди.

Они сидели в старом доме две недели. Все это время шел снег, поэтому Джейсон и Мак провели большую часть последних двух недель в помещении, за исключением случайного появления на Южной улице. Они начали сходить с ума. У Мака был выход, потому что он все еще мог вернуться домой, когда захочет. Он не сбежал из дома, и его не выгнали, как большинство других детей. У них не было дома, чтобы уйти. Этот дом был их единственным кровом.

В любое время в доме вместе с ними находилось более десятка человек. Все панки с места происшествия. Некоторые из них были ребятами из пригорода. Некоторые из них были детьми, которые приехали из Нью-Джерси и остались. Единственное, что их объединяло – это любовь к хардкорной музыке и ненависть к авторитету. Но этого было достаточно.

Дом принадлежит подруге по имени Рейчел. Или принадлежал. Ее имя все еще было в договоре об аренде, но ее не было там несколько недель, и никто не заплатил арендную плату. Несколько недель назад она устроила вечеринку, и они все приходили, веселились, как рок-звезды, и никогда не уходили. С тех пор никто из них не видел Рейчел и ее соседей по комнате. Каким бы странным это ни казалось, они все переехали, и люди, которые на самом деле арендовали дом, съехали. Теперь это был их дом, пока кто-то не скажет им другое.

Все они были частью вымирающей породы панк-рокеров. 1980-е годы подходили к концу, и панк-рок умирал медленной смертью. Хэви-метал и хип-хоп был новым звуком юношеского бунта. Джейсон, Мак и остальные их друзья делали все возможное, чтобы сохранить сцену в живых. Они все становились старше. Южная улица постепенно превращалась в один длинный Стрип-Молл. Скинхеды, мафия, головорезы и жители пригорода захватили это место. Но Джейсон и Мак не сдавались без боя. В Филадельфии Южная улица и панк-рок были почти синонимами, и они были убеждены, что один не может выжить без другого.

Их друг по имени Крис, который был единственным пуэрториканским панк-рокером, о котором когда-либо слышал Мак, стоял с двумя другими девушками со сцены, прижавшись к углу, перешептываясь. У всех троих были ирокезы. Бризи, 16-летняя беглянка, которая работала в закусочной на Южной улице, имела огромный платиновый ирокез. Алексис, пухлая девушка с огромными сиськами, которая болталась с ними по выходным, а затем возвращалась в свою эксклюзивную частную школу в Каштан-Хилл в течение недели, ее волосы были в зловещем черном ирокезе с отбеленными белокурыми кончиками. У Криса был ирокез, состоящий из пяти огромных белокурых шипов, которые он стилизовал сумасшедшим клеем и “Диппити-до”. Мак сделал еще глоток “Кольта .45”, потом взглянул на сиськи Алексис.

- Черт, девочка. Твои сиськи, блядь, сумасшедшие! Я бы отсосал у этих ублюдков! – пошутил Мак.

Крис выглядел так, будто проглотил собственный язык.

- Чувак, почему ты такой противный?

- Почему ты такой слабак?

- Нужно проявлять к женщинам больше уважения.

- Нет, мне нужно показать им это!

Мак откинулся на спинку дивана, расстегнул штаны и достал свой член. Он погладил его немного и помахал им девочкам.

- Фууу! – Пропели девушки хором.

Мак засмеялся.

- Завязывай с этим дерьмом, чувак. Ты спятил! – Закричал Крис.