Скифы

– В современной России, – сказал Крылов громче, – люди не то чтобы злы (этого, видит Бог, за нами не водится), но крайне небрежны по отношению к другим людям. Ибо мы привыкли, что другой не может нам сделать ничего серьезного. Допустим, мы сделали ближнему своему говно (без серьезного нарушения УК). Так, походя нагадили человечку. Ну и что он нам сделает в ответ? Огрызнется, поорет или там стукнет в морду, если хватит силенок (что, по российским меркам, не такая уж и трагедия). Раньше он мог хотя бы написать жалобу в партком, но и то разве что если большой кляузник и долго помнит обиду… Да и где те парткомы?

Сам же тот факт, что у другого человека может оказаться «волына» за пазухой и он, не дай Бог, ее достанет, да еще и спустит курок… конечно, нет, не спустит, но все-таки, если очень достать, а вдруг?.. – так вот, это соображение действует весьма отрезвляюще. Голый пистолет в чьей бы то ни было руке обязывает обе стороны. После обращения к подобному аргументу разговорчики переходят в другую плоскость. Все становится серьезным, даже если никто этого не хотел.

Тор громыхнул:

– Это к лучшему!

– К лучшему, – согласился Крылов. – Ощущение того, что ближний может быть вооружен, не очень способствует любви к этому самому ближнему, зато добавит сдержанности, самоконтроля и прочего политесу. С чем у нас, увы, до сих пор некоторый дефицит.

Глава 6

Тор уже давно ерзал, хмыкал, а Откин, едва Крылов замолчал, торопливо вклинился, опасаясь, что Крылов всего лишь сделал паузу:

– Итак, записываем! Полная свобода в продаже населению огнестрельного оружия. Всем здоровым, не сумасшедшим. И не отбывавшим сроки. Любое оружие, вплоть до пулемета.

Klm сказал иронически:

– Да, это привлечет симпатии… Особенно насчет пулемета.

– А ты против? – удивился Откин.

– Да нет… Я как офицер и сын офицера… из старой офицерской семьи… целиком и полностью. Вот только кто определять будет, кому можно, а кому нельзя? Ведь нельзя же, чтобы хоть одна невинная слезинка… невинного…. э-э… ребенка…

Бабай-ага жмурился как кот на солнце, пиво тянул медленно, словно густой мед. Сказал дружелюбно:

– Зачем не верить? Надо с оружием дружить, а не спорить!.. И с песней, все вместе, обнявшись… А не умеешь петь – не пей!

Локи поддакнул:

– Спросили у грузина, что такое дружба народов. Отвечает: это когда все народы вместе, обнявшись, дружно, весело и с песней идут… рэзать армян!

Бабай-ага обиделся:

– Это когда же я призывал резать армян? Армяне тоже люди. Другое дело – резать фашистов, коммунистов, расистов, шовинистов, ваххабитов и всяких экстремистов!..

– А сексменьшинства? – спросил Локи. – Серийных маньяков, пропагандистов труположества, наркобаронов…

Бабай-ага удивился:

– При чем тут серийные убийцы или трупотрахи? Они что, замахиваются на демократическое общество? Во всем граждане как граждане, кому мешают их серийные убийства? Народу в любой стране много. А вот всяких истов под корень надо потому, что Есть Вещи, Которые Терпеть Нельзя!..

Откин повертел головой, встряхнулся, попытался понять такую странную систему ценностей, не смог, очумел и с грохотом свалился под стол. Собравшиеся вокруг кафе, что жадно ловили каждое слово Крылова и его «старших скифов», бурно зааплодировали.

Крылов потянулся за новой порцией пива, но Раб Божий сказал настойчиво:

– Ты не налегай, не налегай. Мы должны все время снабжать соратников новыми идеями… Нет, идеей уже снабдили, но должны подпитывать все время новыми моментами… Я думаю, надо сделать акцент еще и на восточном походе скифов.

– Почему?

– Я добрался наконец до истории скифов, скажу тебе: в самом деле удивительные мы! Как теперь известно, скифы оставили Палестину после двадцати восьми лет оккупации. Но немалая часть скифов, почти половина, немало постарев за это время, обзавелась семьями и осталась жить в Палестине. Кстати, вся Галилея была полностью заселена скифами, что дало потом повод сказать пренебрежительно о появлении нашего Иисуса Христа: что, мол, можно хорошего ждать из Галилеи? А за Иисусом прицепилось прозвище «галилеянин».

Крылов кивнул, это для Раба Божьего новость, а Тор спросил недоверчиво:

– Ты, парень, того… По-твоему, Иисус Христос… был скифом?

Раб Божий пожал плечами и презрительно улыбнулся, а Крылов снизошел до богатыря, объяснил: