Скиф

Глаза открывать не хотелось, боль, пульсирующая в затылке, давила на веки. И все же я сделал над собой усилие и увидел закатное небо, колышущуюся вокруг осоку и камыш. Того, кто притащил меня сюда, рядом не было. Назойливо жужжащий слепень сел на щеку. Смахнув жаждущее крови насекомое, я попытался встать. И если поначалу давалось мне это с трудом, то, едва увидев двух оборванцев, насилующих какую-то девку, я с легкостью вскочил на ноги. Рука потянулась к поясу, и как-то совсем неожиданно я обнаружил, что держу меч. Шаг, второй… Насильники были увлечены созерцанием жертвы, почему-то смеялись, и я смог подобраться к ним незамеченным, и снова тело совершило то, чего я бы не стал делать: вырубить двух мелких мужичков для меня было плевым делом, но почему-то вместо этого я мечом снес им головы. Умело. Вжик и вжик, пропел меч в воздухе, и оба обезглавленных тела рухнули к моим ногам, заставив отступить, чтобы кровь, выталкиваемая последними ударами сердец, не залила ноги.

Девицу тронуть они не успели. Один я где-то там, мысленно, как учили в контрразведке, блокировал восприятие, чтобы сохранить свое рацио, а второй во мне с интересом рассматривал красавицу. Тоже мелкая, но фигуристая и молодая, почти девочка, решил бы, глядя на прелестное личико с небольшим носиком и полными губами, но тяжелая, налитая грудь, аппетитно натянувшая ткань ее одежды, хоть и лежала жертва насильников на спине, свидетельствовала, что молодка в самом соку.

Взгляд, немного задержавшись на ней, соскользнул на мои руки. Мои?! Руки оказались чужими! Жилистыми, с маленькими ладошками… Так вот, значит, что случается, когда пуля попадает в голову! Я вспомнил все до того момента, как прозвучал контрольный выстрел и будто еще один хлопок и удар…

Девушка открыла глаза, и я, как бы банально это ни прозвучало, утонул в них, погрузился в теплую зеленую воду, испытывая щенячий восторг.

– Фароат, я всегда знала, что ты воин-ама! – сказала она и улыбнулась, показав ровный ряд белоснежных зубов.

Первый во мне удивился, что понял услышанное. Второй – гордец, протянул красавице руку и ответил:

– Не такой я могучий, как ты считаешь, пацан еще…

Прикосновение холодной шершавой ладошки снова бросило сердце в трепет. «Что же со мной происходит?!» – подумалось, а девчонка, поднявшись на ноги, уже командовала:

– Фароат, бери второго коня, бежим!

Черный жеребец храпел, вздрагивал, но малявке как-то удалось его успокоить, вскочив на него, она в мгновение ока оказалась в зарослях камыша и осоки. Пушинкой слетела на землю, подобрала там какой-то мешок и, снова оказавшись верхом, пустила коня галопом по балке.

И тут воюют… Я посмотрел на горящий поселок, откуда доносились неразборчивый людской говор, блеяние овец и ржание лошадей, и пошел к рыжему гривастому коню, объедающему лещину. Чехол для лука и стрел болтался на спине и терся о какую-то холщовую сумку. На кой он мне? Никогда лука в руках не держал… На коне сидел последний раз лет пять назад, поэтому сомневался, что смогу так лихо, как это сделала девчонка, скакать. Однако тело легко взлетело на спину коню, и я что-то определенно сделал еще, оставшееся неуловимым для сознания первого, отчего животное сорвалась в галоп. «Хороший навык у мальчика, не пропадем!»

Балка тянулась вдаль и заканчивалась где-то у леса, темнеющего вдали. Слева стояла стена камыша, а справа высилась поросшая высокой травой и кустарником круча. Заметив боковым зрением Алишу, стоящую у входа в лесистый овражек и державшую своего жеребца на поводу, едва успел остановить своего коня.

«Алиша?!.. бушки-воробушки – я ее знаю! То есть как-то теперь знаю… Дочь Артаза!»

От взорвавшейся в голове мешанины из образов, эмоций и воспоминаний, которые никак не могли быть моими, я едва не свалился с коня. И первые шаги, когда спешился, дались с трудом. Зато на душе как-то стало легче, и в голове прояснилось, боль в затылке притупилась, и настроение поднялось от того, что никто и ничто теперь не помешает мне быть с Алишой.

Черт! Черт! Прости господи! Этот малой своей хотелкой с ума меня сводит! Я прислушался к себе и не обнаружил того Фароата, который хоть как-то мог сосуществовать со мной в этом теле. Спрятался, щенок…

– Фароат, я знаю, где укрылся Силак! – призналась Алиша, когда я приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. Тихо сказала, почти прошептала и смотрела с вопросом, ждала, что я решу, хотя по моей логике могла бы и намекнуть, что сама думает: ехать к барину местному или искать воинов балы Хазии.

К барину мне не хотелось, помнилось, что малой у того в доме прибарахлился и панцирем и шлемом, так мешавшим мне во время скачки, и мечом, а расставаться с такими нужными вещами, когда война вокруг, стал бы только глупец. Опять-таки и бронька и меч вещи статусные, а не только полезные!

– Трус он, Силак… Лучше нам Хазию и воинов Ильмека поискать, – как ни старался я придать голосу мужской твердости, а не вышло. Борясь со смущением, возникшим вдруг, с трудом добавил: – Верно я говорю?

Алиша ответила сразу:

– Где его теперь искать, Хазию твоего, и воинов?…