Схватка с Оборотнем

Но Валерка ткнул его в бок, и они затаились за ветвями, прильнув к стволу и не дыша. Дядя Костя подошел к окну и уставился во тьму.

— Видит? — еле слышно спросил Димка.

— Нет, — шепнул Валерка, — он на свету, а мы в темноте.

Дядя Костя наклонил голову, словно вслушиваясь. Потом подошел к столу, взял лист, на котором только что писал, и начал рвать его. А потом скомкал и бросил в кусты.

— Заметил куда? — дернул Димка товарища за рукав. Но тот смотрел в комнату. Димка взглянул туда же.

Дядя Костя сидел за столом, обхватив руками голову, и на лице его была такая мука, что жалость горячим комом застряла у Димки в горле.

— Валерка, айда! — И, соскочив с дерева, Димка помчался к двери дома. За ним торопился Валерка.

Когда они, постучав, приоткрыли дверь, Рогачев неподвижно сидел к ним спиной.

— Дядя Костя… — позвал Димка.

Тот медленно обернулся. Его длинноносое сумрачное лицо с минуту было строго, потом зажглось знакомой невеселой улыбкой.

— А, сорванцы! — сказал он. — Входите.

— Дядя Кость, — сказал Димка, усаживаясь на стуле напротив Рогачева, — вы чего это такой грустный? Голова болит?

— Если б голова, — сказал дядя Костя, гася улыбку. — Сердце болит, ребятки. А это похуже.

— Вы, дядя Кость, сходите к доктору, — посоветовал Валерка. — У мамки, когда схватило, она тут же пошла к доктору. Он ей враз бюллетень выписал.

— Бюллетень тут не поможет, — сказал Рогачев, потирая виски. — Ладно. Забудем. Вы чего прибрели, пострелята? Соскучились?

— Еще как! Мы с Валеркой сегодня весь день думали, как лето провести. Хотим с вами в поход.

— Ишь ты, — сказал Рогачев, — а разве я в отпуск собирался?

— А вы соберитесь, дядя Кость, — попросил Валерка, — а то без вас скучно.

Дядя Костя усмехнулся:

— Подумаем. Раз такая уважительная причина, то почему бы и не пойти в отпуск.

— Дядя Кость, а мы видели, — сказал Димка.

— Что видели?

— Видели, как вы писали, а потом все порвали…

Рогачев нахмурился:

— Вы что ж, подсматривали?

— Так мы ж разведчики.

— Подсматривать нельзя. — Он странным взглядом посмотрел на Димку и Валерку. — Но, вообще-то говоря, хорошо, что вы пришли. Тяжко на сердце у меня.

— Вот я и говорю: на себя не похожи, — солидно произнес Димка. — А вы, дядя Кость, с нами поделитесь. Мать всегда говорит: вдвоем легче.

— Ишь ты, мудрец, — сказал дядя Костя и встал.

Долго и внимательно разглядывал он сигарету, закурил, потом заходил по комнате, ногой отодвигая стулья.

— Поделиться, оно и вправду впору, — заговорил он и перебил сам себя: — А вот еще раз с куревом встречу — выдеру! Это ты, пострел, — погрозил он пальцем Димке, — ты все заводишь. Валерка — он смирный. Ему перед товарищами выставляться не к чему, а ты, Дмитрий, смотри! Эта черта нехорошая — показушничать. Рано еще во взрослые рядиться!

— Да мы так просто, — покраснел Димка, — попробовать хотели.

— Все так и начинается! — наклонился над ним Рогачев. — Сначала попробовать, потом повторить, а там и втягиваешься… Думаешь, мне курить охота? Втянулся вот — не могу бросить. Я ведь в лагере совсем было отвык. Там сигарета или щепоть махры больше золота ценились.

— А вы в лагере сидели? — спросил Димка. — Расскажите, дядя Кость. Это в войну?

— Было дело, — неохотно сказал Рогачев, — сидел в этой клетке. Никому не пожелаю такого. Проклятое это место. И хоть двадцать лет прошло, а кто был там, на весь свой век клейменный. Хотел я об этом забыть, да, видно, клейма ловко там ставили. До сих пор ношу…

— Так вы ж не нарочно туда попали, — сказал Димка.

— Попал-то не нарочно, — Рогачев вздохнул, — попал раненый, без памяти… Был бы здоров, вовек меня им не взять, мерзавцам! Но так не так, а попал…

— Мучили вас? — спросил Валерка.

— Мучили? Да поначалу не сказать, чтоб мучили. Там и без мученья все условия были, чтобы ноги протянуть. Но потом вот, когда приехал этот власовец, тогда уж и началось…

— Власовец — это изменник?

— Полковник РОА (Русской освободительной армии) — так они именовались. Предатель на предателе, подлец на подлеце, а главным у них был Власов, бывший наш генерал-лейтенант.

— А как же вы его распознали, дядя Кость? — тянулся к Рогачеву Димка. — Неужели никто не догадывался?