Схватка с Азраилом

Мы (мой младший сын и мой родной брат – тоже врачи), подумав, решили, что его нужно тщательно дообследовать, чтобы принять окончательное решение: лечить или только облегчить остаток его жизни. Для такого решения нужно было установить полный диагноз. К этому моменту не было известно о гистологии раковых клеток, их природе, наличии или отсутствии метастаз в других органах. Пока в растерянности думали, что делать дальше, в Азербайджане начались весенние праздники. Чтобы сберечь драгоценное время, наконец мы решились поехать в Москву для уточнения диагноза.

3.

Прежде чем вылететь в Москву (я из Волгограда, где живу и работаю в течение сорока лет, а больной брат – из Баку), мы нашли там конкретного врача и договорились по телефону о встрече. Это один из важных моментов в наших действиях: найти сначала хорошего специалиста и ехать сразу к нему. После тщательного обследования в течение двух дней в одной из клиник Москвы, консультации московского хирурга-профессора был вынесен вердикт: рак у брата неоперабельный. Была обнаружена самая агрессивная форма опухоли – мелкоклеточный рак легких размерами с кулак, окольцовывающий правый бронх, левую легочную артерию и вену, коронарную артерию, с метастазами в лимфоузлы грудной клетки и метастазами в двух местах в позвоночник: на уровне 3-го грудного и 1-го поясничного позвонков размерами 1 см. Хотя ещё позавчера, посмотрев привезённые нами результаты исследований, сделанные неделей раньше, он нас обнадёживал, говоря, что возможно, можно будет прооперировать нашего брата. Так быстро развивался процесс.

Профессор посоветовал найти хорошего химиотерапевта, а взятые в клинике пробы опухолевой ткани отправил в Сколково для проведения гистохимических исследований. Со слов профессора, есть надежда, что этот вид рака хорошо поддаётся грамотному лечению, несмотря на агрессивное развитие опухоли. Это нас обнадежило и придало сил!

У нас в запасе, по словам специалистов из Сколково, было 5 свободных дней – столько времени нужно было для проведения исследования и подготовки результатов. Я, чтобы зря не терять времени, решил с братом полететь в Волгоград для его свидания с дочерьми, которые учатся в Волгоградском медицинском институте. Я знал, чем это может закончиться, и не знал, сколько ему ещё отпущено времени. Увидят ли девочки папу ещё раз при жизни? Одному Богу было известно, будет ли у них ещё такая возможность. Да и ему бы это сил прибавило. Девочки, увидев отца, безмерно обрадовались. Папа и дочки прожили несколько дней душа в душу. Дочки готовили для папы самые вкусные блюда, какие только могли. Показывали ему город, по- долгу гуляли в парке. Шутили и смеялись. По ночам брата беспокоили сильные боли в груди, но мы нашли для него сильнодействующие обезболивающие препараты.

Через три дня нам позвонили из московской клиники и сообщили результаты исследования. По результатам, полученным из Сколково, скорость развития опухоли была такой, что объём её, по словам профессора, удваивался ежемесячно. Индекс Кi67 у брата был 90%, при том, что последней степенью активности злокачественности, по классификации ВОЗ, – Грейд 3B считается, когда этот индекс уже выше 20%.

Для проведения длительной (в течение шести месяцев) химиотерапии в надежде хотя бы ослабить агрессивность и рост опухоли мы решили найти врача ближе к местожительству брата, хотя наши родственники настаивали на том, чтобы лечить брата в Москве. Нам всегда кажется, что всё хорошее находится далеко от нас. Они, по всей видимости, не представляли себе всю картину происходящего. Они не думали, что, возможно, наш брат нуждается в пожизненном наблюдении специалистами. И чем ближе они найдутся, тем лучше. С самого начала его болезни мы искали не столько нашумевшую страну или город, где лечиться, сколько врача, у которого брат мог бы адекватно пролечиться. Я позвонил моему другу в Баку, чтобы он нашёл нам хорошего врача-химиотерапевта. Через полчаса он скинул мне номер телефона лучшего, по его словам, химиотерапевта города Баку. Следующим утром мы уже были в Национальном онкологическом центре города Баку.

4.

Итак, мы нашли грамотного врача-химиотерапевта в Баку, в ста семидесяти километрах от постоянного места жительства нашего брата. Уже в конце марта в течение трех дней ему был проведен первый курс химиотерапии.

С момента болезни брата я стал изучать доступную мне литературу. Ему необходимо было коренным образом поменять свой образ жизни. Я не был уверен, что это ему удастся. Поэтому я решил некоторое время пожить у него и наглядно показать, как следовать тому образу жизни, который ему теперь жизненно необходим.