Схватка призраков

–...Борьба есть свобода, а свобода есть борьба! – Товарищ Кади закончил речь лозунгом. – Правда с нами!

– Правда с нами! – отозвалась площадь.

– Ну как? – спросил Тарик, когда оратор сошел с трибуны, а толпа начала расходиться.

– Здорово, – искренне ответил Камаль. – Даже есть не хотелось, пока слушал! А теперь опять хочется!

– Ха-ха, ну и обжора! – усмехнулся Тарик. – Ладно, пойдем в барак. До обеда всего полчаса, так что как-нибудь доживешь.

39-й день 136 года летоисчисления колонии Селлах, база Армии Освобождения

– Подъем, товарищи! – во всю силу легких орал стоящий у входа дневальный. – Подъем!

База в джунглях жила по жесткому распорядку, и тот, кто осмеливался его нарушить, получал крупные неприятности. Камаль был не прочь поспать еще, но не допустил даже мысли о неповиновении.

Он встал, оделся, перекинул через плечо полотенце и, зевая, поплелся к выходу из барака.

В туалет стояла очередь, как и в умывальник. Камаль безропотно отстоял обе, и едва вернулся к койке, как от столовой раздался звон колокола. Обитателей базы приглашали на завтрак.

Столовая, расположенная в центре базы, была таким же бараком, отличаясь только большими размерами. Блестели натертые дощатые столы, под потолком вращались лопасти вентиляторов.

Камаль взял поднос и отправился к столу, отведенному для их отряда. Тарик подвинулся, освобождая место.

– Приятного аппетита, товарищи, – сказал Махмуд Адди, и бойцы его отряда приступили к трапезе.

Наполняющее миску белое варево по вкусу напоминало грибы, а по виду – помесь каши и макарон. За месяц Камаль привык к такой еде, хотя в первые дни ему приходилось бороться с отвращением. В его родных местах, расположенных на севере, никому не приходило в голову есть «чертов сапог».

Когда он вышел из столовой, в животе неприятно бурчало.

– На политзанятия, на политзанятия, товарищи! – шевеля усами, покрикивал на подчиненных Махмуд Адди. – Что вы ползаете как улитки?

Политзанятия проводились на площади одновременно для всех отрядов. Бойцы садились, располагаясь так, чтобы всем была видна трибуна.

– Доброе утро, товарищи, – пропыхтел взобравшийся на нее Мелик Узза, заместитель командира базы по политической подготовке. Фигурой он напоминал мешок с небрежно приделанными конечностями. – Сначала, как обычно, новости!

Положив на трибуну лист писчего пластика, Мелик Узза поведал собравшимся о зверствах, творимых оккупантами. Рассказал о репрессиях в крупнейшем городе планеты – Мехдии, о том, что полиции со вчерашнего дня разрешили применять оружие при разгоне пикетов и демонстраций.

Источник этой самой свежей информации болтался тут же, у всех на виду. Размещенная на одном из высоких деревьев антенна исправно ловила спутниковые каналы, так что запрятанная в джунглях база вовсе не испытывала недостатка в новостях.

Камаль слушал и скрипел зубами от ненависти. Он хорошо помнил, что люди, уничтожившие его родную деревню, носили военную форму, а на рукаве у каждого был голубой шарик, опоясанный лентой из звезд – символ ненавистной Федерации.

– Так что, товарищи, мы видим, что никакое соглашение с оккупантами невозможно, – сказал Мелик Узза, подняв взгляд, – и наш единственный шанс на освобождение – вооруженная борьба!

– Правда с нами! – истово заорали в разных концах площади.

– С нами! – прошептал Камаль, вскидывая руку со сжатым кулаком. В этот момент он был готов грызть проклятых оккупантов зубами, отдать свою жизнь, лишь бы они убрались с Селлаха.

Виктор Зеленский чуть сдерживал эмоции личности-маски, не позволяя ей выйти из-под контроля. Он, как и любой оперативный агент Службы Экстремальной Социологии, в совершенстве владел искусством вживаться в характер другого человека.

Сейчас он двигался и говорил как Камаль Ахмед, уроженец северной части экваториального континента Селлаха. Даже большей частью думал и чувствовал как абориген колонии, лишь иногда, в особенно важные моменты, позволяя себе быть собой.

– Хорошо, товарищи. Я вижу, вы меня правильно поняли, – сказал Мелик Узза, дождавшись, пока крики стихнут. – Теперь перейдем непосредственно к занятиям.

Занятия состояли в том, что ведущий выкрикивал лозунг, а остальные хором его повторяли. Лозунгов насчитывалось много, и процедура длилась не меньше получаса.

– Верным курсом к победе под руководством товарища Кади! – орал Камаль Ахмед вместе с остальными.

– Борьба – дорога к свободе, счастью и жизни! – выкрикивал Мелик Узза.

– Нет мира оккупантам! Земля должна гореть под их ногами!

– В наших сердцах горит огонь свободы!

– Федерация, вон с Селлаха!

По окончании политзанятий у Камаля болело натруженное горло, а голова была тяжелой, будто шар из свинца.

– Отлично поработали, товарищи, – сказал Мелик Узза. – Все свободны. Правда с нами!

Камаль поднялся с земли и отряхнул штаны.

– Так, все за мной! – не дал отряду расслабиться Махмуд Адди. – Сначала в барак, за мачете и мешками, а потом двигаемся в лес, за «чертовым сапогом».