Схождение

— Ну, нет, конечно же, Роман Геннадьевич. Это просто демонстрация одной из вариаций того, что можно ожидать. Не более. Как оно будет на самом деле… Кто знает? — и снова каркающий смех.

— Вы знаете?

— Конечно, — белозубо улыбнулся франт.

— Поделитесь знаниями?

— Всё имеет свою цену, Роман Геннадьевич. Или мне лучше обращаться к вам, Зима?

— Как угодно. Так что по цене?

— О! Торги! — заулыбался франт и с силой потер руки друг о дружку. — Это я люблю! Приступим, мой юный друг.

Мой собеседник взмахнул рукой и опустился на появившееся из ниоткуда кожаное кресло. Махнул мне рукой, указывая, чтобы я тоже присел. Обернувшись, увидел, что и позади меня стоит точно такое же, черное кожаное кресло. Осторожно присел, скрипнув кожей, после чего последовал новый кивок в сторону появившегося столика с алкогольными напитками. Обычной минералки на столике я не увидел.

— Угощайся, Зима.

— Нет, спасибо, мне сейчас как никогда нужна ясная голова.

— Это правильно, одобряю. Ну а я, с твоего позволения, выпью бурбона, моя слабость, знаешь ли.

— Итак, — дождавшись пока франт отопьет из своего стакана, начал я, — кто вы?

— Я? Зови меня Алексис, — отозвался неведомый гость.

— Моё имя вы знаете. Кто вы, Алексис?

— Тот, кому последующие события скрасят скуку, — пожал плечами франт. Очень странно пожал, так люди не делают. Движения больше похожие на плохую механику роботов, немного дерганные, без плавности.

— Вы не с Земли?

— Даже не из этой Вселенной. Но, это совершенно неважно, Зима. Важно лишь то, что у меня есть информация так сильно нужная тебе, а у тебя есть то, чем я могу развеять скуку.

— И что же?

— Неординарность мышления и гибкость сознания практически в любых ситуациях.

— Мне яснее не стало, — я покачал головой, пытаясь понять, что вообще сейчас происходит. Но тут же отбросил эту мысль. Не ко времени она.

— Значит так, Зима. Есть определенные условия. Если ты на них согласен, я предоставлю тебе информацию, которая поможет на первых порах выжить при грядущем катаклизме.

— Что за условия?

— Нет, Зима. Правила не такие. Ты сразу соглашаешься, и только после этого я оглашаю условия и делюсь информацией.

— Сделка с дьяволом? — я горько усмехнулся.

— Высшие демоны по сравнению со мной младенцы, — хищно улыбнулся Алексис. — Ну так как, сделка? — и он протянул ко мне правую руку.

Мне даже не пришлось задумываться над вопросом: «быть или не быть?». Самое ценное, что есть на нашей старушке Земле — это информация. А цена… Если то, что я узнаю способно уберечь моих родных от гибели, то вопрос цены вторичен. Всегда.

— Сделка, — пожал я протянутую руку и вновь услышал вороний смех.

Глава 3

N — 53°84′ E — 58°91′ 20:46.

— Твою налево! — не удержался от возгласа Данил при виде меня.

И я его понимаю. Когда он появился из леса, то застал картину довольно необычного характера. Меня он увидел сидящим на капоте с бутылкой бурбона в руке, а в другой дымилась сигарета, которую я яростно обсасывал. И к бурбону тоже прикладывался, чего уж скрывать.

— Ты чего? Случилось что? — подойдя ближе ко мне, друг заглянул в глаза.

— Случилось. Давай за руль, надо поскорее до дома добраться.

— Дай хлебнуть, — рука Данила потянулась к бутылке.

— Сухой закон у тебя на трое суток! — жестко отрезал я и полез в машину.

Пока ехали, товарищ всё допытывался, что случилось, я же коротко бросив, что расскажу все по приезду, полностью ушел в себя. И это не фигура речи, я полностью ушел в себя, рассматривая полноценный внутренний интерфейс, отображающий мои показатели, характеристики и прочую муть. Звиздец…

Разговор с Алексисом вышел странный, мрачный, но очень познавательный. Да и разговором это назвать было нельзя. Скорее, монолог. На меня вывалили тонну информации, сказали, что я за это должен и франт свалил в туман. И это тоже не фигура речи. Его окутала белоснежная дымка, которая через секунду развеялась, как и он сам. Вместе с креслами и столиком. Мне оставили лишь бутылку бурбона и пачку сигарет.

Интерфейс… Сумасшествие какое-то. В голову лезли мысли не имеющие никакого практического значения. Всевозможные «как?», «почему?» и «зачем?». Мотнул головой пытаясь отогнать ненужное и сосредоточиться на главном. Сейчас оценочные суждения меня до добра не доведут. Есть факты, вот только ими и надо оперировать. Через три дня миру придет окончательная и бесповоротная задница. Тут я горько усмехнулся, потом скривился и, не выдержав душевных мук, еще раз отхлебнул из бутылки. Чёртовы ограничения на передачу информации! Не всему миру наступит конец, не всему! Катаклизм будет носить локальный характер и практически две трети шарика не пострадает. Существует возможность избежать всего этого ада, что ждет нас впереди. Только вот если я хотя бы даже намеком попытаюсь передать эту информацию, человек, услышавший это, умрет. Сразу и безоговорочно. И в этом вопросе Алексису я поверил. Тоже сразу и безоговорочно. И теперь тихонько страдал от осознования того факта, что можно всех уберечь, но сделать этого я не могу.