Скептик

Подошла Яра. Вопросительно посмотрела на меня. Я хотел ей сказать, что мне пора, но она только кивнула и кротко поцеловала меня. Чудесная девушка. Спустя десять минут я был на оговорённой площади. Знакомый УАЗ цвета хаки, ждал меня за голубыми елями, рядом с магазином. Михаил был явно возбуждён и сидел с не заглушённым двигателем.

— А вот и ты. Поехали. Мне надо тебе, кое-что показать.

— Давай.

Мы выехали за деревню и где то в пяти километрах, остановились в конце старой дороги из бетонных плит, ведущих к заброшенному коровнику. Особенно ближе к неплохо сохранившему коровнику с почти целой крышей из серого шифера, дорога была почти полностью заросшая по краям плит. Оттого вид у неё был совершенно потрясающий. Будь здесь сейчас мой друг художник, он бы пару дней здесь провел минимум, рисуя пейзажи с ней. Михаил заметил моё внимание к деталям, но ничего не сказал. Достал из кабины ружьё, проверил патроны в патронниках, повесил на плечо, через ремень. Мы зашли внутрь.

— Еду я сегодня через поле, смотрю на лесопосадки, беду ни что не предвещает. Вижу, идёт пьянь подзаборная. Через поле, в моём направлении. Чего думаю, посевы топчет. Ну, выпил, ладно бывает. Я человек добрый, дай думаю, подвезу. До деревни километров девять, не меньше. Замучается идти человек. Остановился, жду. Да смотрю, рожа, больно знакомая. Господин Мулин собственной персоной топает. Вернее то, что от него осталось, после небольшой волчьей пирушки. Следы двух-трех дневного разложения на лицо. — до меня, наконец, дошла вонь, перебивающая весь бывший навозный дух, и я прикрыл лицо воротником. — Ну, я думаю, это у меня крыша поехала.

Наконец, я увидел привязанного за шею цепью, к несущему столбу пропавшего без вести парня. Как верно выразился Михаил, то, что от него осталось. Увиденное, меня совсем не обрадовало. Он сидел на полу, не обращал на нас внимания и иногда силился встать. Но у него ничего не выходило.

— Это ты его сюда?

— Да. Тут меня накрыло ощущение дежавю, как в том старом дурацком фильме, ты наверно знаешь. — я не знал, но кажется о нём догадывался. — И я вспомнил твой случай, произошедший сутками ранее. Ты теперь вот мне скажи, вы там с Ярой сатану не вызывали случайно? — я отрицательно помотал головой, нащупывая нож на поясе. — Ритуалов спиритических там не устраивали, или ещё каких дьяволопоклоннических жертвоприношений?

— Ну что за бред Михаил. Упокой ты уже его.

— Потому что других вариантов, развития событий, я честно говоря, не вижу.

— Что ты хочешь, этим мне сказать?

— Я? Ничего. Я хочу тебе показать, какая… (тут он позволил себе совершенно недопустимые выражения, под стать возникшей проблеме) стала твориться в последнее время.

— Я здесь вообще не причём. — честно сказал я. — Лошадь с коровой сравниваешь. Они у вас давно пропали. Зубы Яры тоже не такие большие и страшные, да и сама она не такая страховитая, как кажется. Чтобы она их сначала загрызла насмерть, а потом отправила погулять по округе. Меня больше смущает та случайность, с которой именно ты его сегодня утром нашёл.

— Поверь уж дружище. Это была случайность. — с выдохом разгладил усы Михаил.

Он подошёл к нему сзади, одел перчатки и свернул голову. От скрежета и хруста меня всего передёрнуло.

— Обязательно было так?

— Обязательно Лучемир. Иначе как ещё должно выглядеть летальное ранение от когтей и зубов диких животных? Давай его в багажник. Вон в нём крови то даже нет уж. Ужас сплошной. Так и монахи уйти не долго. Бросим на обочине. Пусть кто нибудь другой его найдёт. Нафиг нам эти страсти не сдались. Ведь ей богу. — он отвязал цепь, кинул мне вторую пару перчаток и взял его за руки. — Мы их не убивали, они сами к нам такими пришли, ведь правда? Упокоить их просто оставалось.

— Правда. — я взял его за ноги.

Водрузив тело, в багажник служебной машины Михаила, поехали к дороге. Тело оставили в шести километрах от деревни. На обочине. Подальше от дороги, но чтобы, как бы случайно, можно было его увидеть. Сегодня, конечно его уже врядли кто увидит, стемнеет скоро. Но завтра утром, неизбежно. В голове моей творился ураган. На Михаиле тоже не была лица. Мы заехали в деревню. Он предложил накатить у него коньяку. Меня мутило, но я согласился. Минут на тридцать стало легче. Затем накатили ещё. Наконец он мне признался.

— Того жмурика, которого ты подстрелил первым. Химики-судмедэксперты и патологоанатомы в одних и тех же лицах, кадров то не хватает, проверили. Но ребята они с головой. Один мне по старой дружбе уже всё слил. Из добрых побуждений. Чтобы поосторожнее, был нынче в поисках оставшихся пропавших, в том числе этого.

— Ага. — кивнул я своим мыслям, вспоминая как беззаботно жил в городе.

— В общем. До того, как ты его «застрелил», он умер четыре дня назад. Причина смерти: был загрызен, животным похожим на большую собаку или волка.

— Как это похожим? — очнулся я. — Разве не очевидно.