Скептик

А ведь действительно, чего это на меня такая драматическая напасть свалилась. Деревня как деревня, округа как округа. Скептицизм опять вел борьбу с иррациональным вокруг, а теперь и во мне. Я так и остался сидеть на пляже, вертя на языке это её невинное «если что». Ведь если случится то самое «если что», может произойти всё, что угодно. Я конечно сделаю всё, что в моих силах, но смогу ли действительно хоть чем нибудь помочь нам обоим. Откуда у меня взялась такая дурная привычка мистифицировать и думать в негативном смысле? Наверно спать надо по ночам чаще, а не гулять. С другой стороны, возраст такой, ничего не попишешь. Пока её не было, я решил облачиться в сухую одежду и сразу почувствовал, на пару процентов себя увереннее. Она всё не шла и не шла. Как и положено, в таких случаях я заволновался и пошёл в её направлении.

— Яра! Все хорошо?

— Да. Иди сюда. — не сразу ответила она, но голос спокойный, уже хорошо.

Я зашел в зелень и увидел Яру висящую вверх ногами. Одна нога её была привязана за петлю, она висела в метре над землей. Её фигура натянулась и стала особенно сексуальной. Сырые волосы свисали вниз. Попалась, подумал я, сильно возбуждаясь.

— Чего ты так на меня смотришь? Твоя ловушка?

— Попалась лисичка. — я облизнулся.

— Так это ты?

— Нет, конечно. Подчерк Михаила и его друзей.

— Ты что нибудь знал об этом? — я гладил её ноги и спину, она была невероятна прекрасна.

— Нет. — я достал нож, глаза её мгновенно расширились до размеров, двух маленьких чёрных омутов.

Резанул по веревке и принял её на руки в падении. Она крепко обвила мою шею нежными руками и мы слились в забвенном, длинном и страстном поцелуе. Верёвка нам пригодилась. Так уж получилось, что вышли из леса, мы только через два часа. Я абсолютно забыл обо всех мерах предосторожности и близости абстрактных, теоретических и физических волков. Полностью отдав себя ей. Яра тоже отдалась мне со всей страстью и едва не заставила нас, задержаться ещё на час.

Поднялся тёплый ветер и погнал белых миниатюрных барашков, по всей поверхности голубого озера. Не сговариваясь, мы как дети, стали вместе, строить песочный замок. Увлеклись это делать, мы со всем усердием и тщательностью. Если бы сейчас проходил любительский конкурс на самый красивый песочный замок, мы бы неизбежно стали его финалистами. Да ладно, чего скромничать. Мы бы одержали сто процентную победу. Не знаю точно, но, по-моему, это самая действенная терапия, для успокоения возбуждённого ума, сердца и нервов. Хотя позже, на обратном пути, ко мне закрались подозрения, что для этого были подходящие предпосылки. Погода, поездка с любимой девушкой, плаванье, спасение от пут. Да и лес, в конце концов, сыграл немаловажную роль, он там очень красивый.

— Кстати, а как тебе мой подарок? Он тебя не тяготит?

— Что-ты, что-ты. Когда он висит у меня на груди, я словно чувствую прикосновение твоей ангельской ручки, дом самых сокровенных струн моей души. И слышу райскую музыку.

— Правда? — умилилась она.

— Совершенная, правда. Ничего приятней я и не носил. Мне обычно претит носить любые ювелирные изделия. Словно я ношу что-то лишнее на теле, это раздражает. Но в этом случае, это доставляет очень странное, но удовольствие. А кстати, как там поживает твоя шкатулка?

— Этот великолепный ларчик, я используя, для хранения ювелирных изделий и украшений. У меня никогда не было ничего подобного для этого. Получаю большое наслаждение, когда пользуюсь им, а самое главное, я каждый день им пользуюсь и всегда думаю о тебе.

— Это намёк на пополнение украшений?

— Да полно уж. И так вся в злате-серебре да брильянтах. Ты вот мне честно скажи. Не тревожно ли тебе со мной, после нашего знакомства?

Я был рад, что она первая начала эту больную тему.

— Ты знаешь Яра. С тобой у меня всегда всё проходит прекрасно, но как только я не вижу тебя один день, всё у меня переворачивается наперекосяк. — из принципа, я не стал ей жаловаться ни на что конкретно. — Мой холодный логический ум, вовсе не пытливый отдел, головного разведывательного управления. — я показал на свою голову пальцем. — И я не могу выстроить логическую связь всех событий без нарушений моей главной религиозной и философской догмы — скептицизма. Вот это, пожалуй, меня расстраивает больше всего.

— Ты очень настойчивый. Мне это сильно нравится в тебе. Это отличная черта для волхва.

— Ладно, не нагоняй. Какого ещё волхва? — риторически спросил я.

— Не буду. Не всё в этом загадочном мире поддаётся расчётливому уму.

— Загнула. — начал я сжимать её в своих жарких.

— Не я. Это прабабушка моя так говорила, а бабушка и мать её часто цитировали.

— Молчу, молчу. Забудь в общем. Поехали уже домой. Дождик лёгкий собирается, жару остудить. А я не хочу приехать домой, вся грязная по самый шлем.

— Тогда садись и обнимай меня крепче.