Скелеты в тумане

Тут пришла мама звать нас на чай. И даже ахнула от удивления:

– Ай да домик получился! Какой славный. Молодцы, ребята! С вами не пропадешь. - Но добавила с сожалением: - Вот только двери нет, задувать будет.

– Не будет, - успокоил ее папа, - после чая дверь сделаем.

– Да, - жалобно согласился Алешка. - Прямо сейчас. Конечно. Обязательно. - И показал маме красные, исколотые, все в смоле ладошки.

Мама пожалела его, обняла и повела к костру, который метался под ветром. А я опять пошел на берег за обрезком веревки для двери.

На берегу все гудело. Свистел злой ветер, бухали в камни волны, низко неслись над морем облака - будто в страхе убегали от кого-то. И чайки уже все разлетелись по укромным местам.

Я с трудом отвязал веревку замерзшими пальцами. Волны уже доставали до коряги, вертели ее и вымывали из-под нее песок.

Хорошо, что мы на берегу, а не в море, подумал я, возвращаясь к костру. Здесь, в лесу, было спокойнее, ветер заметно тише. Только шумит в верхушках деревьев, гнет и раскачивает их, доносит глухой рокот штормового моря да раздувает костер.

– Как там наш Акимыч? - озабоченно сказала мама, передавая мне кружку чая и кусок хлеба. - Добрался он до Лесозавода? Успел до шторма?

– Этот дед бедовый, - успокоил ее папа. - Он нигде не пропадет.

– Если радикулит его не схватит, - серьезно уточнил Алешка. - Где-нибудь на мачте.

После чая папа взялся ладить дверь. Распустил веревку, связал из палок прямоугольник и переплел его ветками.

– Все, - сказал он, кончив работу, - пошли спать, день был трудным.

Мы заложили костер камнями, чтобы его не разнесло ветром и чтобы утром не тратить спички, и пошли домой.

– Жалко света нет, - сказала мама, входя внутрь. - Свечи все в лодке остались.

– Не все, - буркнул Алешка, ощупью копаясь в своем рюкзачке. - Спичку зажигайте. - И протянул маме огарок свечи, который, оказывается, заботливо прибрал. Скорее всего, для освещения подземелья в поисках золота.

– Может, у тебя там еще что-нибудь полезное найдется? - улыбнулась мама, зажигая свечку.

– Губной помады нет, - лаконично огорчил он маму и, хозяйственно завязав рюкзак, уложил его под голову.

Папа приставил к щели дверь, засунув ее под сучки, и она плотно отгородила наш приют от холода и ветра.

Мы сняли куртки, уложили их вместо подушек и укрылись брезентом, который обычно стелили у костра.

– Устроились? - спросила мама. - Утеплились? - и дунула на свечку.

А папа признался довольным сонным голосом:

– Первая спокойная ночь. Комары в такой шторм не летают, а бандиты не плавают. Спокойной ночи, жена и дети.

И мне его опять немного жалко стало. Как Алешку за исколотые руки и маму за съеденную помаду. Я очень посочувствовал папе за его ответственность. Ведь он почти ни одной ночи толком не спал, нас охранял. Наш покой. А мама еще иногда на него ворчала, что он дремлет после обеда…

Я согрелся, приятно пахло свежей хвоей, рядом сопели мои родные и близкие. А враги были далеко. Надежно отрезанные от нас штормовым ветром.

Шум его за стенами дома не тревожил, а успокаивал. Моросящий дождик не проникал сквозь плотную крышу. Не пропадем, подумал я. Дом есть, пищу добудем: наловим рыбы, настреляем уток, наберем грибов и ягод…

А дальше? Как нам выбираться отсюда? Ведь никто, кроме бандитов, не знает, что мы здесь, никто нам не поможет. Скоро осень, холодная и суровая, а за ней зима. Это сейчас наш дом уютный и теплый. А когда ударят морозы? Повалит снег? Заметут метели?

А может, нас будут искать не только бандиты? Участковый, например? Или шустряк Акимыч? Или капитан МРБ со своими главными гудками?

Не пропадем, однако.

А как же?…

Глава XIV

Заблудился в диких дебрях!

Мы хорошо выспались после всех тревог. И когда проснулись, не сразу встали, повалялись и поболтали. Потому что ветер еще не совсем стих, и вылезать на холод не хотелось. Да и папа сказал, что на охоту он сейчас не пойдет, потому что вся дичь попряталась от ветра.

– А есть что будем? - рассердился Алешка.

– Грибы еще в кастрюльке остались, - сонно проворчала мама. - Принести?

– Я сам, - обрадовался Алешка и откинул дверь.

В хижине стало светло. Мы выбрались из-под брезента, привели себя в порядок и уселись вокруг закопченной кастрюли с холодными грибами, которую притащил Алешка. И ели грибы по очереди одной ложкой и кусали по очереди последний кусок хлеба.

Я заметил, что каждый из нас, несмотря на утренний голод, старается откусывать кусочки поменьше, чтобы побольше досталось остальным. И опять подумал, что мы не пропадем. С такой заботой друг о друге.

После скудного завтрака папа приложил руку ко лбу и сказал:

– Так. Что мы имеем?

И сам ответил:

– Мы имеем небольшой остров, где кормится дичь, и большое море, где плавает рыба. Чтобы добывать дичь, у нас есть ружье, а чтобы ловить рыбу, у нас…

– …Ничего нет, - вставила мама. - Ни сетей, ни удочек.

Папа рассердился, что его перебивают:

– А вот я как раз подумал, - пригрозил он, - не обрезать ли нам твои прекрасные длинные волосы, чтобы сплести из них леску?

Мама немного отодвинулась от него и тихо проворчала в сторону: