Скелет в шкафу

— Боюсь, то, что вы не арестовали Персиваля, подстегнет кого-то к дальнейшим действиям.

Монк нехотя усмехнулся.

— Весьма утешительная мысль, — проворчал он.

Тут в дверь постучали, и в комнату вошла удивленная и озадаченная Эстер.

Ивэн прикрыл дверь и прислонился к ней плечом. Монк вкратце передал Эстер все, что произошло, упомянув для ясности и собственные впечатления.

— Значит, кто-то из домочадцев, — тихо сказала она.

— Что заставляет вас так думать?

Она чуть пожала плечами и сдвинула брови.

— Леди Мюидор чего-то боится, причем не того, что уже случилось, а того, что может случиться. Арест лакея ее бы не обеспокоил, скорее, она бы почувствовала облегчение. — Эстер устремила на Монка взгляд своих серых глаз. — Вы в итоге покинете дом, газеты перестанут упоминать Мюидоров, жизнь войдет в прежнюю колею. Домочадцы прекратят подозревать друг друга и отводить от себя подозрения.

— Майлз Келлард? — спросил он.

Эстер нахмурилась, медленно подыскивая слова:

— Если это сделал именно он, то, наверное, в панике. По-моему, ему не хватило бы мужества так хладнокровно заметать следы. Я имею в вреду: перепрятать нож и пеньюар в комнату Персиваля. — Она немного помолчала. — Думаю, если убил он, то нож прятал кто-то другой — возможно, Араминта. Может быть, поэтому он ее и боится?

— А леди Мюидор знает это или подозревает?

— И то и другое возможно.

— Или это Араминта убила свою сестру, застав ее с мужем, — внезапно предположил Ивэн. — Такое тоже вполне вероятно. Застала их вместе, убила сестру, а мужу пригрозила, что свалит все на него.

Монк взглянул на сержанта с нескрываемым уважением. Ему самому эта версия еще в голову не приходила.

— Может, и так, — сказал он. — Куда труднее предположить, что Персиваль пробрался тайком к Октавии, был отвергнут и поэтому ее зарезал. Желая соблазнить ее, он не стал бы брать с собой кухонный нож, да и она вряд ли бы вооружилась ножом, разве что наверняка ожидала его прихода. — Монк оперся поудобнее на одно из кресел миссис Уиллис. — Но если она его ожидала, — продолжил он, — гораздо проще было сказать отцу, что ей не дает прохода лакей. Сэр Бэзил уже доказал, что может без колебаний вышвырнуть на улицу невинного человека, если затронута честь кого-либо из домочадцев. Думаю, он тем более не стал бы медлить в отношении действительно виновного.

Монк взглянул на Ивэна и Эстер. Оба явно были с ним согласны.

— Вы собираетесь доложить обо всем сэру Бэзилу? — спросил Ивэн.

— У меня нет выбора. Он ждет, что я немедленно арестую Персиваля.

— А Ранкорну? — настаивал Ивэн.

— Ему я просто обязан доложить. Сэр Бэзил так или иначе…

Ивэн улыбнулся, он понял все с полуслова. Монк повернулся к Эстер.

— Будьте осторожны, — предупредил он. — Кто-то очень хочет, чтобы мы арестовали Персиваля. Кем бы он ни был, он расстроится, узнав, что мы отпустили лакея, и может наделать глупостей.

— Я буду осторожна, — спокойно сказала Эстер.

Ее невозмутимость уже раздражала Монка.

— Вы не представляете, чем рискуете. — Голос его стал резким. — Вам может грозить серьезная опасность.

— Я хорошо знакома с опасностью. — Эстер встретила серьезный взгляд Монка, и он ее, кажется, позабавил. — Я видела смертей побольше вашего, да и ко мне самой смерть подбиралась порой куда ближе, чем здесь, в Лондоне.

Монку нечего было на это ответить, и он смолчал. Кроме того, Эстер была совершенно права. У него как-то вылетело из головы ее военное прошлое. Монк откланялся и пошел с докладом к сэру Бэзилу.

— Во имя всего святого, какие еще доказательства вам нужны? — взревел тот, обрушив кулак на стол так, что стоящие на нем безделушки подпрыгнули. — Вы нашли оружие и окровавленную одежду моей дочери в его комнате! Или вы ждете от него чистосердечного признания?

Монк терпеливо объяснил ему, в чем дело, стараясь выражаться как можно яснее, но сэр Бэзил был настолько взбешен, что весьма невежливо выпроводил инспектора. Затем потребовал к себе Гарольда с тем, чтобы тот немедленно доставил письмо, которое он, сэр Бэзил, сейчас напишет.

Спустившись на кухню и прихватив ожидавшего там Ивэна, Монк отправился с ним пешком до Риджент-стрит, где остановил кеб и велел ехать в полицейский участок, хотя Ранкорн наверняка узнал о случившемся раньше — Гарольд с письмом неминуемо должен был опередить их.

— Да что за черт, Монк! — заорал Ранкорн, опираясь на крышку стола. В руке у него было зажато злосчастное письмо. — Да с такими доказательствами его можно повесить дважды! Чего вы добивались, сказав сэру Бэзилу, что не можете арестовать этого лакея? Возвращайтесь немедленно!

— Я не думаю, что он виновен, — без всякого выражения произнес Монк.

Ранкорн пришел в замешательство. На его вытянутом лице отразилось крайнее недоверие.

— Вы — что?

— Я не думаю, что он виновен, — отчетливо повторил Монк, слегка повысив голос.

Лицо начальника покрылось багровыми пятнами.

— Что за глупость! Конечно, он виновен! — завопил он. — Боже мой, разве не вы нашли нож и окровавленную одежду в его комнате? Чего же вы еще хотите? Чем вы объясните вашу медлительность?