Скелет в шкафу и другие ужасные истории

Гоша ободряюще похлопал Черного Пса по спине. Пес гавкнул, и огромная собачья морда, словно отпущенная с поводка, стремительно понеслась навстречу Призрачному Поезду. Оглушительный визг и скрип его тормозов заполнил тоннель. Но было уже поздно. Челюсти призрачной собачьей морды сомкнулись на первом вагоне. Вагон вздыбился, сошел с рельс и, смявшись гармошкой, перегородил собой весь тоннель. Но огромную собачью голову это не остановило ни на секунду. Мгновенно прожевав и выплюнув этот вагон, она продолжила свое дело. Ее челюсти, словно жернова, методично перемалывали Призрачный Поезд, сминая и круша все на своем пути. Разорванные в клочья куски поезда, падая на рельсы, как будто оплавлялись, меняли форму и стекали вниз, превращаясь в какой-то ядовитый зеленый туман, стелющийся по дну тоннеля. Хруст, треск и звон разбитого призрачного стекла нестерпимо резал слух. А собачьи челюсти безжалостно продолжали свою разрушительную работу. Все закончилось очень быстро. Всего лишь за несколько секунд, казалось бы, несокрушимый Призрачный Поезд превратился в огромную лужу грязно-зеленого тумана на дне тоннеля.

Посередине нее стоял, непонятно каким образом, уцелевший Машинист Призрачного Поезда и растерянно оглядывался по сторонам. Наконец, взгляд его остановился на Черном Псе.

– И ты с ними! – с ненавистью процедил он. – Предатель.

Пес что-то прорычал в ответ.

– Ой, вот только не надо заводить эту старую и давно уже надоевшую всем сказочку о Добре и Зле. Мы – порождение Зла и всегда должны быть на его стороне.

Пес зарычал и кивнул в сторону платформы.

– Кто?! Эти? – бросил Машинист презрительный взгляд на стоящих на платформе Кузьмича с Метровым. – Домовые? Эти жалкие прислужники еще более жалких людишек? Слушать их – себя не уважать.

– А это что еще за мешок с костями? – указал он на Гошу и усмехнулся. – Ты что, взял с собой ходячий суповой набор, чтобы «червячка заморить»?

Пес сердито гавкнул.

– Что ты говоришь? – удивленно переспросил Машинист. – Какой еще Посланник?! Какой такой Наследник?! Не смеши меня!

И машинист рассмеялся скрипучим, леденящим душу смехом. Черный Пес пристально посмотрел на него. Машинист резко оборвал смех и процедил:

– А сейчас вам всем будет не до смеха. Начнем, пожалуй, с этого твоего мешка с костями.

И он резко выбросил вперед руку. Из нее вырвался ослепительный шар мертвенно-синего цвета и полетел прямо в Гошу. Но Гоша даже не двинулся с места. Он стоял и спокойно смотрел на приближающийся к нему искрящийся и пышущий каким-то невообразимым ледяным жаром шар. В последний момент Гоша поднял руку, и тут же между ним и шаром возникла тончайшая пленка. Шар на всем лету прикоснулся к пленке и… просто утонул в ней. Раздался булькающий звук и от места попадания шара по пленке разошлись круги. Как круги по воде. С последним кругом исчезла и сама пленка. Как будто ничего и не было: ни удивительного сияющего шара, ни этой странной пленки.

Черный Пес удовлетворенно гавкнул и махнул хвостом.

Но Машинист не желал так просто сдаваться и попытался метнуть в Гошу еще один огненный шар. Однако шар, не успев даже как следует вспыхнуть, с громким шипением погас у него прямо в руке.

Гоша удивленно посмотрел на его руку, а потом на свою. Черный Пес, в свою очередь, удивленно посмотрел на него. А Машинист ошарашено смотрел на то, как погасший огненный шар в его руке превратился в ярко раскрашенный резиновый мячик, который затем спрыгнул с руки и весело поскакал по рельсам куда-то в глубь тоннеля.

– Что?! – не мог поверить своим глазам Машинист. – Этого не может быть!

– Почему же не может? – усмехнулся Кузьмич. – Тебе же человеческим языком было сказано…

Но его прервало укоризненное гавканье Черного Пса.

– Извини, извини, – повернулся к нему Кузьмич. – Был не прав. Не совсем человеческим. И не совсем сказано. Но сути прогавканного это не меняет.

– Не хотите же вы сказать, что… – пробормотал Машинист.

– Именно это мы тебе уже столько времени и пытаемся сказать, – устало вздохнул Кузьмич.

– Значит, все-таки это случилось, – неуверенно улыбнувшись, прошептал Машинист. – И скоро я смогу стать свободным.

– Сможешь. Если только нам не помешают, – нахмурился Метровый, прислушиваясь к звукам, доносившимся из тоннеля. – А очень похоже, что именно это сейчас и попытаются сделать.

– Но я ничего не слышу! – прислушалась Катя.

– Когда услышишь, то будет уже слишком поздно, – озабоченно проговорил Машинист. – Метровый прав. Это Он!

– Кто?! – на всякий случай спросила Катя, впрочем, не ожидая услышать ничего хорошего.

– Никогда не верил, что он существует, – не обращая внимания на ее вопрос, пробормотал Машинист. – Но, похоже, что очень скоро нам придется очень туго.

– Если уж даже городская легенда не верит в чье-то существование, то… – начал Тим и задумался.

– То это очень-очень плохо, – упавшим голосом закончила Катя.

– Московский Крысолов – это гораздо хуже, – покачал головой Метровый.

– Почему хуже? – оживился Тим. – Ведь, например, Гамильнский Крысолов крыс из города увел.