Скелет под колоколом

— Если тебе нужны вещественные доказательства, ты их получишь! Для начала ты слышал показания лекаря. Если Ван удушил Чистоту Нефрита, его длинные ногти оставили бы глубокие царапины на горле несчастной. Лекарь же отметил лишь слабые следы ногтей, хотя кожа и была местами поцарапана. Это заставляет вспомнить о коротких и неровных ногтях бродяги. Во-вторых, Чистота Нефрита защищалась изо всех сил, пока насильник овладевал ею. И все же ее стершиеся от тяжелой работы ногти не могли бы оставить глубоких царапин, видных на руках и груди Вана. Эти царапины к тому же оставлены не колючками, как думает кандидат Ван, но к этому обстоятельству я вернусь в должное время. Да разве у Вана достало бы сил, чтобы удушить Чистоту Нефрита? Приняв во внимание ее физический облик и выслушав описание лекаря, я убедился, что даже если бы кандидат Ван попытался что-то предпринять, его быстро выбросили бы в окно! И в-третьих, утром семнадцатого, когда преступление было обнаружено, на полу комнаты нашли тряпку, которая служила Вану, чтобы взбираться к возлюбленной. Допустим, что Ван был убийцей или просто находился в комнате. Каким образом он бы выбрался оттуда без помощи этой импровизированной веревки? Ван отнюдь не гимнаст и без содействия девушки не смог бы вылезти через окно. Но сильный парень с опытом домушника, если бы приходилось поскорее убираться, не стал бы использовать этот способ. Он бы поступил совершенно так же, как Цяо Тай, ухватившись руками за решетку окна, а затем соскользнув на землю. Секретарь Хун согласился.

— Да, — сказал он со счастливой улыбкой, — как я вижу, ход рассуждения вашего превосходительства зиждется на надежной основе. Когда убийца окажется под замком, у нас будет достаточно фактов, чтобы смутить его и заставить признаться в своем злодеянии, в случае необходимости, под пыткой. Несомненно, он еще находится в этом городе, потому что у него нет никаких причин для опасений и бегства. Весь Пуян знает, что судья фон был убежден в виновности кандидата Вана, и считает, что ваше превосходительство согласны с его заключением.

Судья Ди наклонил голову.

— Конечно, — сказал он, поглаживая бороду. — И преступник выдаст себя, попытавшись продать заколки. Ма Чжун сумел войти в контакт с человеком, занимающим такое положение, которое позволяет ему сразу, как только заколки появятся на подпольном рынке, узнать об этом. Никогда преступник не осмелится обратиться к ростовщику или ювелиру, ибо суд немедленно рассылает всем этим людям описания украденных вещей. Он будет вынужден попытать счастья с такими же мерзавцами, как и он сам, значит достойный Чэн Па будет тут же извещен, и Ма Чжун сможет схватить разбойника за шиворот.

Судья отпил еще глоток чая. Взяв кисточку для красной туши, он склонился над лежавшей перед ним бумагой.

Секретарь Хун поднялся, задумчиво подергивая концы своих усиков.

— Мне остаются непонятными два обстоятельства, — сказал он, — Как ваше превосходительство узнали, что убийца одет странствующим монахом? И какое отношение к делу имеет эпизод с ночным дозором?

Задумавшись над текстом, который изучал, судья молчал. Начертав на полях несколько иероглифов, он отложил кисточку и свернул документ. Затем поднял голову и, глянув сверкнувшими из-под густых бровей глазами на секретаря, пояснил:

— Любопытный эпизод с ночным обходом, рассказанный сегодня утром кандидатом Ваном, добавил последний штрих к портрету убийцы, который мало-помалу вырисовывался передо мной. Ты же знаешь, что преступники часто одеваются буддийскими или даосскими нищенствующими монахами. Это превосходная маскировка, позволяющая им в любое время суток расхаживать по любому району города. Вот почему во второй раз Ван услышал скорее всего не колотушку ночного дозора, а…

— …деревянную погремушку нищенствующего монаха! — воскликнул секретарь Хун.

9. ДВОЕ МОНАХОВ ПРИНОСЯТ СУДЬЕ ДИ ВАЖНОЕ ПОСЛАНИЕ. СУДЬЯ ДИ ЧИТАЕТ СТАРИННУЮ БАЛЛАДУ ВО ВРЕМЯ УЖИНА, УСТРОЕННОГО СУДЬЕЙ ЛО

На следующее утро судья Ди застегивал свой дорожный костюм, когда к нему в кабинет вошел первый писец.

— Ваше превосходительство, — объявил он, — только что прибыли два монаха из храма Бесконечного Милосердия с посланием от своего настоятеля.

Судья снова переоделся в официальное платье и уселся за стол. Первый писец ввел пожилого монаха, которого сопровождал монах помоложе. Пока они совершали коленопреклонения и трижды били об пол лбом, судья заметил, что их желтые рясы сшиты из камчатного полотна с подкладкой из фиолетового шелка, а бусины их четок выточены из желтого янтаря.