Скелет (ЛП)

— Это теория не имеет доказательств. А теперь ты, блять, похитил меня и притащил — именно сюда из возможных гребаных мест на планете, — говорю я, дико осматриваясь по сторонам, прежде чем устремить свирепый взгляд на Хейза. — Что ты собираешься со мной делать, когда он не появится, а? Убьешь меня в доме моего детства?

— Я знаю, тебе сейчас тяжело, но Джек не сможет устоять перед симметрией. И на этот раз нет никаких ненужных препятствий. Здесь нет никакой бюрократии. Никто не усомнится в доказательствах, которые находятся прямо перед нами. На этот раз мой план не провалится.

Нахмурив брови, я опускаю голову и закрываю глаза. Я знаю те части моей истории с Джеком, которые Хейз изложил правильно. Но я также знаю те, где он ошибся.

Джек не захочет приезжать. Для него я не образец симметрии, перед которым он не сможет устоять. Я не приз.

Он сам это сказал: я доставляю неудобства.

Джек заботился обо мне так сильно, как только мог, но только потому, что я его вынудила. И это, вероятно, сбило его с толку. Я вывела Джека далеко за пределы его возможностей. Единственная причина, по которой он действительно остался, — это из-за угроз, которые я высказала в ту ночь, когда убила Мейсона. И теперь, предоставив ему доказательства, которые так долго хранила, я дала Джеку все основания уйти. Немедленно.

Я могу только надеяться, что он уже воспользовался своим шансом.

Ничто из этого не меняет моих чувств. Я знаю, что люблю Джека Соренсена. Как бы мне ни было больно признавать это, я также знаю, что Джеку будет лучше, если он воспользуется шансом и сбежит.

И он достаточно умен, чтобы тоже это понимать.

— Джек не придет, Хейз, — говорю я, качая головой. Слеза скатывается по моей щеке. — Он этого не сделает. У него больше нет для этого причин.

— Он придет. Ты изучала поведение хищника, Кайри. Ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что люди по своей сути не так уж сильно отличаются от зверей. Джек считает, что он находится на вершине пищевой цепочки, и для такого человека, как он, ты — ценная добыча на его территории. Он придет, чтобы выгнать меня из своих владений и забрать обратно то, что, по его мнению, принадлежит ему, точно так же как он сделал с Молчаливым Истребителем

— Нет.

— Он, наверное, даже тебе это говорил, верно? Что ты принадлежишь ему? Ты — его?

Я могу только покачать головой, мои губы дрожат, я плотно сжимаю их.

«Я здесь не претендую ни на кого, кроме тебя, Лилль Мейер».

Мой подбородок опускается на грудь. Слезы капают прямо из открытых глаз, я моргаю, глядя себе на колени. Мое сердце обжигает кости своими яростными ударами.

— Но он никогда не говорил, что любит тебя, не так ли? Потому что он не может. Джек — мастер манипуляций, и он хочет держать тебя в своей власти.

— Прекрати, — шепчу я. Несмотря на понимание, что он говорит правду, это все равно поражает меня в грудь, как огненная стрела, когда я слышу это со стороны, а не только в своем собственном сознании. Даже незнакомый человек легко увидел, с чем я боролась последние недели. Доказательства настолько очевидны.

Рука Хейза ложится мне на плечо, горячее клеймо проникает сквозь рубашку и впивается в кожу. Я пытаюсь отмахнуться от него, но он не двигается с места.

— Не трогай меня.

— Ты единственная выжившая Истребителя. Ты хоть понимаешь, насколько ценным это делает тебя в качестве приза для кого-то вроде Джека? — Хейз наклоняется, пытаясь заставить меня встретиться с ним взглядом. Его горячее дыхание обдает мое лицо, наполняя ароматом кофе и черствых бутербродов. Меня чуть ли не тошнит прямо на колени. — Но ты должна понять: для Джека ты не более чем трофей. Он чрезвычайно опасен, Кайри. Нужно забрать тебя отсюда и доставить в безопасное место. И мы сможем остановить Джека вместе, прежде чем он убьет кого-нибудь еще.

Я поднимаю голову ровно настолько, чтобы пригвоздить Хейза своим яростным, диким взглядом.

— Он. Блять. Не придет.

Я выкручиваю руки до тех пор, пока не натираю их до крови, пластик врезается в запястья, когда я кричу от ярости, надеясь, что кто-нибудь меня услышит. Я кричу до тех пор, пока это облако тьмы не опускается с оглушительным хлопком.

«Тише, не кричи, детка», — шепчет мне на ухо Истребитель, по комнате разносится запах его дешевого одеколона. — «Или я отрежу язык твоей маме».

Я дергаюсь на стуле, чуть не опрокидывая его, но Хейз удерживает его в своей хватке. Я смутно ощущаю его присутствие, как будто оно находится за занавесом, на который проецируются мои худшие кошмары.

«Шш, тише. Успокойся, детка.»

Я все еще корчусь, все еще кричу, фантомная боль стягивает края моих шрамов, когда посторонний звук прорезает образы и погружает комнату во внезапную тишину.

Гудок.

Гудок.

Гудок.

— Он здесь, — говорит Хейз.