Скелет (ЛП)

Я резко останавливаюсь от ее обвинения, чувствуя легкий укол неуверенности. Это проходит так же быстро, и я беру ее за задницу обеими руками и подтягиваю к краю стула.

— Тащи сюда свою чертову попку и оседлай мое лицо, Лилль Мейер, — я обхватываю ее предплечьем за талию и стаскиваю со стула, опуская на пол вместе с собой.

Я приглушаю ее визг рукой, затем двигаю ее так, чтобы ее бедра оказались по обе стороны от моей головы.

— Потрись своей идеальной киской о мой язык.

Она упирается руками в край стола, чтобы не упасть, когда я прижимаю ее к своему рту.

— Что это значит? — спрашивает она, затаив дыхание.

Я улыбаюсь, прижимаясь к ней.

— Я думал, ты достаточно умна, чтобы понять, как тереться своей киской, доктор Рот…

— Джек… — она тянет меня за волосы.

Я издаю стон, мой взгляд приковывается к ее, когда она смотрит на меня сверху вниз.

— Маленькая жрица, — говорю я, затем толкаю ее бедра вперед, погружая свой язык глубоко внутрь нее.

Ее бедра покачиваются короткими сексуальными движениями, от которых моя кровь воспламеняется, и я покусываю клитор, прежде чем провести языком, а затем втянуть его в рот, наслаждаясь ее хриплыми стонами, которые она не может сдержать.

Ее бедра дрожат, когда я поднимаю руку и обхватываю ее грудь, находя заостренный бутон соска под шелковистой блузкой. Затем другой рукой хватаю ее бедро и сильнее прижимаю к своему рту, запуская пальцы в тугой карман ее юбки, когда она вздрагивает от безмолвного, надвигающегося оргазма.

Насаживаясь на меня сильнее, она достигает оргазма, выкрикивает мое имя, и я позволяю ей впиться зубами в мою руку, пока она бьется об меня. Я просовываю свой язык глубоко внутрь, жадно исследуя пульсирующую, набухшую плоть, пока она приближается к кульминации.

Когда она кончает, ее грудь поднимается и опускается в соблазнительных вдохах, ноги дрожат, я хватаю ее за талию и приподнимаюсь, прижимая ее к своим бедрам.

Она вскрикивает, затем устраивается на моем торсе.

— Спасибо за предупреждение.

С мрачной ухмылкой я протягиваю руку и забираю ее туфли. Надеваю их обратно ей на ступни.

— Можно мне надеть трусики? — спрашивает она, хватаясь за край стола, чтобы подтянуться и встать. Она опускает юбку до колен. — Или я должна весь день ходить без них, доктор Соренсен?

Я поднимаюсь на ноги, становлюсь над ней, обхватываю ее затылок и наклоняю ее лицо к своему.

— Да. Я хочу, чтобы ты весь день не забывала о своей обнаженной киске, думая о том, как я пробовал тебя на вкус, и о том, как позже вечером я затрахаю тебя до бесчувствия.

Затем я целую ее, долго и чувственно, уже изголодавшись по вкусу ее рта, смешивающемуся со вкусом ее киски, такому восхитительному.

Когда отстраняюсь, я выдерживаю ее взгляд и шепчу:

— Оставлю это себе, — поднимаю ее порванные трусики, прежде чем засунуть их обратно в карман.

— Какой ты настырный, — язвит она.

Я вытираю рукой рот, чтобы скрыть улыбку, затем надеваю пиджак, прежде чем направиться к двери.

— Сегодня вечером? — спрашивает она, и в ее бодром тоне слышится нотка нерешительности.

Я останавливаюсь у двери.

— Ты знаешь, где я живу.

Она насмешливо склоняет голову набок.

— Еще бы.

— Как это похоже на преследование с вашей стороны, доктор Рот, — я подмигиваю. — Будь у меня в пять.

На ее лице мелькает что-то неуверенное, прежде чем она маскирует это милой улыбкой, затем кивает. Я наблюдаю, как она проводит ладонями по юбке, чтобы разгладить ее еще больше, ее рука останавливается на пустом кармане.

Я открываю и затем закрываю крышку зажигалки. Щелк. Щелк. Щелк. Щелк.

— О, и еще, доктор Рот, ты будешь участвовать в инициативе ЕТИМ. В которой участвую и я. Ты мой главный профессор.

Она приподнимает бровь.

— Все это очень нехарактерно для великого доктора Джека Соренсена. Должна ли я беспокоиться?

Я закрываю свою зажигалку «Зиппо» и кладу в карман. Теперь, когда о теле Себастьяна позаботились, агент Хейз скоро будет далеко от нее, и мое окончательное решение о том, как эта безжалостная женщина вписывается в мою жизнь, — возможно, я действительно испытываю некоторое облегчение.

Облизывая губы, чтобы еще раз ощутить ее вкус, я говорю:

— Возможно, твоя раздражающая позитивность передается и мне. Давай кончай со всеми делами, и обязательно приходи сегодня вечером подготовленной к передаче Тандердома. Акцент на слове «кончай».

Затем я достаю свой телефон из кармана и открываю аудиозапись Кайри. Повернув телефон так, чтобы она могла видеть экран, я удаляю файл.

Ее пристальный взгляд ловит мой, в блестящих бледно-голубых глазах затаился вопрос. В этот самый момент, когда Кайри слишком ошеломлена, чтобы говорить, я решаю избавиться от бедренной кости Мейсона. Я знаю свою натуру, на что я способен — и я не хочу, чтобы в моем распоряжении было что-то, что может как-то повлиять на нее.

Я оставляю ее стоять в центре комнаты, довольную и раскрасневшуюся, может быть, даже взволнованную, и выхожу из кабинета.

Когда я возвращаюсь к себе, Хью проходит мимо меня по коридору.

— Все уладил с доктором Рот? — спрашивает он.

Я коротко киваю в знак подтверждения.

— Я позаботился о ней.

— Отличная работа, Джек.