– А ведь точно, – подхватил Каледин. – И в античные времена, и в Средневековье каннибализм во имя богов считался нормой. В Ханаане ради успешной войны и хорошего урожая на общем пиру съедали царского сына. На торжествах в честь божества Митры в древней Персии тело жертвенного мальчика вкушали все, кто присутствовал на религиозной церемонии. Ацтеки год поклонялись белокожему и голубоглазому юноше как живому воплощению бога Кецалькоатля, затем торжественно вырезали ему сердце на пирамиде, а мясо бедняги находило упокоение в их желудках. Да что ходить далеко? Посмотрите, мы же сами, заходя на причастие в церковь, пьём кровь Христову и едим Его плоть. В деревнях Германии и Франции до сих пор из муки самого первого помола выпекается хлеб в форме человеческого тела, который уминают все жители деревни, – это отголосок праздников урожая древних кельтов, приносивших в жертву юную деву. То есть даже сейчас живы символы того, что раньше боги ели людей… Каннибализм в Европе не считался нормой, но и не являлся чем-то из ряда вон выходящим. Уж извините меня, ещё в начале девятнадцатого века в британской медицине в рецептах прописывали «мох, растущий на черепе мертвеца», порошок из толчёных человеческих запястий, а также сушёную кровь из венозных артерий.[33]
– Без сомнений, – кивнула Алиса. – Стало быть, подтвердились все признаки: у Гудмэна было заболевание куру, причём в самой запущенной форме. Такое случается, когда десятки лет питаешься человечиной – а ведь головной и костный мозг всегда считался у каннибалов деликатесом… А если возраст Гудмэна составляет тысячи лет, страшно представить, как долго он употреблял человеческую плоть. Результатом стала полная деградация организма. И по этому поводу у меня есть гипотеза. Хайнц Модестович, не нужно смотреть на меня с такой откровенной завистью.
Обер-медэскперт покорно сделался тише воды, ниже травы.
– Сударыня, – изысканно произнёс он. – Поверьте, я весь внимание.
– Ранее мы пришли к следующему выводу, – снова заговорила Алиса. – Самые древние из сохранившихся на земле храмов – Та’Хаджрат на Мальте, Тиуанако в Боливии и Кносс на греческом острове Крит, не считая десятка других, построены великанами. Ни одна стандартная человеческая цивилизация тогда не была способна воздвигнуть под водой здания из блоков по двести тонн. Однако, полагаю, исполины не являлись самостоятельной нацией. Примерно двадцать тысяч лет назад, или даже раньше, на Земле правила другая раса – немногочисленная, но очень могущественная.
– Так куда же делись великаны? – спросил обер-медэксперт Шварц. – Полуящеры их съели?
– Не думаю, – качнула головой Алиса. – Мы же не съели поголовно всех коров. Люди-ящеры использовали тупых исполинов в качестве домашних животных, для работ по строительству и как источник еды. Однако затем планету сотрясли катаклизмы – тут и Ледниковый период, и осушение озёр, и падения метеоритов. Что послужило причиной, я не знаю. Ясно одно – великаны погибли. Наверняка сильно пострадали и пресмыкающиеся, но частично их биологический вид выжил, сохранив и дальше статус божеств. Это, в сущности, было нетрудно – они были бессмертны, очень умны, совершали чудеса и тем самым без труда заставили вчерашних охотников на мамонтов поклоняться себе.
– Ты совершенно права, – пролил бальзам на сердце Алисы Каледин. – Тем более вот что такое магия? Мы с высоты своего разума считаем – это туфта и выдумки. А ведь если наш человек попадёт в древний мир и продемонстрирует огнестрельное оружие, электрошокер и способность летать на воздушном шаре, он окажется в ранге божества. Это в Средневековье его, скорее всего, сожгут как посланника демонов, но во времена зарождения цивилизаций люди почитали носителей необычных способностей как богов.
Хайнц Модестович кивнул. Высказываться он уже боялся.