Сказззки

– Поняла, – прошептала Лада. – Пошли, братец! – даже её, неустрашимую, бабкины слова напугали.

– Отправляйтесь в путь побыстрее, пока тьма не сгустилась, да помните: не ссорьтесь!– крикнула вслед Барсучиха.

Стояла она на пороге избушки и становилась всё меньше да меньше, как будто таяла. Через сотню шагов оглянулись отроки – а её и нет вовсе, словно растаяла.

– Чур меня! – боязливо сказал Любим. – Не бабка, а ведьма какая-то! Не верю я ей!

– А я верю! – твёрдо сказала Лада. – Больше верить некому!

Собрались брат с сестрой в путь дальний, неизведанный, поели перед дорогой – девица куколку не забыла покормить, спрятала её поглубже за пазуху – и пошли по тропинке в лес, что синей грядой недалече возвышался. Лада внимательно к куколке прислушивалась: в какую сторону она толкнётся, туда близняши и ступали.

Долго ли коротко шли, да Любим устал, заскучал, сорвал прут и давай с размаху сшибать листочки с деревьев да головки цветов.

– Силушку молодецкую некуда девать? – рассердилась Лада. – Нельзя природу-матушку зазря губить!

– Ты что за защитница такая взялась?! – не замедлил с ответом Любим. – Ладно бы зверь какой или птица, а то трава никому не нужная!

– Ничего бесполезного в природе нет! Каждая травинка для чего-нибудь да нужна! Прекрати!

– Ну, ладно, не ругайся, – примирительно сказал Любим, парень-то он был нравом незлобивый. – Давай, что ли, привал сделаем, отдохнём да поедим!

Сестра не возражала, ножки её резвые тоже подустали. Остановились ребята под большим дубом, Лада стала припасы из котомки доставать да куколку кормить, а Любим по нужде отошёл. Только пристроился – глядь: заячьи уши. Метнулся за луком:

– Там зайцы! – бросил сестре. – Сейчас я серого подстрелю, хоть мясца поедим!

– Нельзя стрелять! У них детки малые сейчас! – крикнула вслед Лада, но куда там! Умчался парень, как заяц. Стрелу пристроил, тетиву натянул, ещё миг – и полетит оперённая в существо безвинное… Не дрогнула бы у охотника рука, да нечто невиданное произошло: вышел из травы заяц, лапки сложил, голову повесил и молвил человечьим языком:

– Стреляй, добрый молодец, всё равно мне жизнь не мила…

У парня сердце обмерло да руки опустились:

– Ты что это, говорить умеешь??

– Да, могу, – грустно ответил серый. – Только зачем мне это уменье? Всё равно без времени погибать…

– Почему погибать? – не понял парень.

Вздохнул горько-прегорько заяц:

– Всё моё семейство наш Леший соседнему Лешему в карты проиграл. Обязаны мы к нему сегодня явиться. А что уж он с нами сделает – никому не ведомо…

– Как проиграл? Вы что ж, у него на побегушках?

– Не токмо на побегушках, а в полном крепостном праве, что хочет, то и делает… – ещё горше вздохнул заяц. – Милая моя, идите сюда! – лапкой махнул.

Вышли из травы зайчиха серая и пятеро зайчат, все грустные, с поникшими ушами. Мать детей к себе прижимает.

– Вот всё семейство моё, идём к чужому Лешему в незнакомый лес, – у зайца даже слёзы на глазах проступили.

– А можно ли вашей беде помочь как-то? – Любим и о малой нужде своей позабыл, так горем заячьим проникся.

– А как ты поможешь, добрый молодец? Видишь, у нас у всех уши особым, лешьим, узлом завязаны, который говорит о том, что нас в карты проиграли. А развязать его только другой Леший сможет, – всхлипнул серый.

– А можно ли посмотреть на этот узелок? – поинтересовался парень.

– Пожалуйста! – заяц ближе к нему подошёл.

Любим на корточки присел, присмотрелся, острый ножичек вынул: чик-чик – и освободил ушки зайцу. Тот встрепенулся, ушами повёл, усами моргнул:

– Жена! Иди скорей! Сейчас добрый молодец…а как тебя звать-величать? – спохватился зверёк.

– Любим.

– А по батюшке?

– Иванович… – совсем растерялся парень.

– Любим Иванович сейчас нас из повинности вызволит!

Окружили серые да пушистые охотника, большими глазами на него глядят, лапками трогают. Любим всем узелки подрезал, ушки освободил, и радостное семейство запрыгало в чащу, хвостиками виляя.

– Спасибо тебе, Любим Иванович! – поклонился заяц. – За помощь твою я тебе отплачу. Как нужда будет, только крикни: Заяц серый, куда бегал? Прибеги! Помоги! – лапой помахал, ушами постриг и убежал.

– Вот ведь!– пробормотал парень, сам себе не веря, нужду малую справил, к сестре пошёл.

– И где зайцы? – строго спросила она.

– Промахнулся… – соврал Любим и подсел к костру.

Лада уж и огонь развела, и грибов набрала, на прутики их нанизала, чтобы пожарить.

– Ну и хорошо! – обрадовалась братниным словам. – Сейчас грибков жареных поедим да и пойдём! Что это ты смурной какой? – пригляделась к Любиму.

– Смеркается уже, – не ответил он. – Может, заночуем, сестрица? А с рассветом в путь?

– Ты прямо на себя не похож, – покачала головой она. – Не случилось ли чего?

– Устал что-то, ноги не идут, – пожал плечами Любим и стал поджаривать грибы.

– Ну, ладно, отдохнём, – согласилась Лада. – Только завтра с первыми лучами солнца пойдём, а то и раньше! Как разбужу, вставай сразу!

– Хорошо, сестрица.