Сказы казачьего Яика

– Заразу я в реке солью отмою. Золой берёзовой и щёлоком отчищу. Кипятком и наваром из полыни обварю! – не унималась жадная старуха.

Заставила она сурков тащить золото из могильников. И принесли зверюшки ей богатство – браслеты тяжёлые, ожерелья из самоцветов, серьги – слёзные голубиночки, лошадей ликами людскими, орлов трёхглавых…

Ничего, однако, не продала глупая баба. Проникла в хату с богатством и язва – чума моровая. Заревела и сдохла корова, пали свиньи и куры, лошадь околела. В то время к язве одно решение было. Померла в муках жадная старуха, а станица стала её хоронить. Обложили казаки соломой избу чумной бабы. И поджёг есаул солому. А приговорка казачья жива до пор: не вороши усыпальниц!

Машок – трава приворотная

Машновать – молиться… машок —

трава приворотная.

В. Даль

Сытые кони – за пряслом в загоне. Божья Мать – на иконе. В корчаге – сдобное тесто. У каждого в жизни – место. Бабка ваша проста, верит в Христа. А ране, в далекие времена, было много богов: Ярило, Перун, Велес, Маш, Берегиня, Коляда, Лада и Купала… других позабывала!

Однажды собрались древние боги и заспорили, кто дольше проживёт. Ярило хвастался, что его щит круглый, свет излучает для мира. Перун был из чистого золота, его ржа не брала. Велес народы одаривал скотопажно, книгу мудрую начертал. Бог Маш людей судьбами наделял. Предсказаниями и ворожбой он ведал. Коляда праздники и веселье к зиме устраивала. Без Купалы все завязи пустоцветились. Богиня Берегиня люльки с младенцами качала, хворобы отгоняла. Лада оладьи пекла, играла с детишками в ладушки:

– Ладушки-ладушки! Где были? У бабушки! И у нашей бабушки ели мы оладушки! Вновь пришли мы к бабушке – пробовать оладушки. Но сказала нам квашня: «Бабушка гулять ушла! Ты сиди, квашня! Я гулять пошла!»

Спорили древние боги, кто вечен. Но от Ярилы один щит остался. Перуна золотого люди в безумстве разрубили на куски, переплавили на червонцы, кольца и браслеты. От Велеса остались коровы и лошади. От Купалы и Коляды – озорство и колядование. От Берегини и Лады сохранилась любовь к детишкам. А от бога Маша пошли знахарки и ворожеи, да трава приворотная – машок!

И трава-машок – казачья трава. Захватили как-то казаки в море корабль. А на том корабле была княжна горская. Везли купцы княжну на продажу в гарем султана.

– Радуйся, княжна! Ты свободна. Привезём тебя в станицу нашу казачью, выберешь ты любого молодца в женихи, – сказал атаман княжне.

Он замыслил своего сына женить на пленнице, но не возрадовалась княжна. Тосковала по своей сакле в далёких горах. Казачки говорили княжне:

– О чём тоскуешь, девица? Саклю твою враги разграбили и сожгли. И все родичи твои погибли. Куда ты пойдёшь, сирота?

Не помогали, однако, уговоры. Бледнела и таяла княжна с каждым днем. Тогда и угрозил атаман травознайке колдунье. Вылечи, говорит, ведьма, пленную девицу, а то я тебе башку отрублю.

Погадала знахарка на бобах и ответила:

– Надобно напоить полонянку отваром травы приворотной. Но где она растёт, ведает в станице токмо кузнец. Я сама у него ту траву покупаю. Стара и немощна я, нет у меня сил по степи шастать. Иди до кузнеца, атаман.

В траву-машок атаман не верил, но сходил до кузнеца. Так, мол, и так, съезди, мол, за травой приворотной. Да попытайся девку пленную отпоить, вылечить. Мабуть, не врёт знахарка.

Кузнец привёз волшебной травы, стал угощать полонянку отваром. И вскоре она оздоровела, повеселела. Атаман сваху послал к пленнице. Да не приняла поклона горянка. Мол, люб кузнец. Пойду с ним под венец.

С тех пор и поверили люди в приворотную траву-машок. И я, бабка Дуня, старая колдунья, беру на Купалу мешок, иду за травой-машок. От болезни я бабу любую избавлю. Байкой детишек всегда позабавлю. И вам предскажу я дорогу казачьей судьбы, но не крадите в моём огороде бобы.

Бердяева слобода

Так уж принято у казаков: седина в бороду – делай про запас гроб. И не из плах сучковатых, не из хундри трухлой, а из лесин нетленных. Дабы слезой смолистой благоухал гроб, звенел от постука. И лёгким бы был, как пух лебяжий. Не гроб чтобы, а сказка! Стоятельный хозяин завсегда для себя гроб имеет. Начала седеть у казака Бердяя борода, – вытесал и сколотил он для себя усыпальницу. Ан печально на душе от предвиденья. По несуразной тоске выпил Бердяй сивуху, лёг в гроб и уснул. А соседка зашла к нему в хату и обомлела. Стоит на столе гроб. В гробу хозяин мертвый. Преставился, значит, а никто не знает. Положила баба почившему Бердяю на веки по пятаку, свечку зажгла. Людей позвала.

Батюшка-священник отпел Бердяя. Принесли люди на кладбище гроб, дабы схоронить казака. А прощелыги могилу не выкопали. Тут и дождь начался. Поставили казаки гроб на ковыли и ушли. Мол, кто могилу выкопает, тот и похоронит Бердяя.

Так вот все и разошлись под дождём. А тут вечер подоспел, солнце закатилось. Проснулся Бердяй, откинул крышку гроба… И понять ничего не может.

– Должно, черти пошутковали! – подумал Бердяй.