Сказы и байки Жигулей

Но вот настала такая ночь – Сашка первый раз в жизни дуром не кричал. Крепко, как все, проспал короткую летнюю ночь. Вышел, чуть развиднелось, из сарая и смеётся:

– Баста. Нет больше трёхглавого дракона.

– Ты, что ли, Сашенька, его одолел? – прыснули в кулак шедшие мимо бабы.

– Нет, не я: от старости умер!

В тот же самый день сходил Сашка в церковь, поставил Богу свечу и под вечер, повалившись в мягкую дорожную пыль, умер.

Народ его смерти ой как испугался. Ожидал, верно, что снова землетрясение начнётся. Ан, нет: миловал Бог!

Скорое наводнение

Игнат Горшков, фартовый парень, влюблённый в свою соседку Акулину Медякину, с утра был не в духе. Ещё бы! Жалко ему было родного брата Ивана, которому изменила жена. Чёрная, как уголь, правда! Сырой, как подызбица, ветер! Плач жалеечный над осенним жнивьём!

Парашка, жена его брата, была бабой телесатой, всеми своими достоинствами весьма на Акулину похожая. Ох уж, эта Акулина, барыня-сударыня деревенская! Общительная такая, со всеми приветливая. Вечно возле неё какой-нибудь хахаль приезжий крутится… Не женщина – чудовищный василиск!

И он, Игнат, тоже хорош. Разгуслярничался, как Садко, несуществующую взаимность где-то увидел. Даже жениться, глупый, решил. Прочь Акулина – вторая Парашка. Покажет Игнат Горшков всему свету, как надо пасху души ледяным фактом лечить!

С такими вот мыслями вышел Игнат ранним утром во двор, а вернее будет сказать, выбежал. Куры, искавшие в траве, бросились врассыпную. Достав из колодца воду, Игнат вылил её без остатка на себя…

Неподалёку от колодца росла ива, похожая на зелёный фонтан. Игнат решил её срубить. Повернулся, чтобы идти в сени за топором, и так и застыл на месте. На крыше его дома – о, все святые земли русской! – лежало судно… 

Размеры судна были морские, оно лежало на боку. Его днище, пропитанное смолою, глубоко врезалось в конёк. Паруса на всех трёх мачтах были приспущены, как это бывает в траурные дни...

Игнату стало не по себе. Он ясно услышал, как плещутся вокруг его дома волны. Запах разлагающихся водорослей ударил Игнату в нос. И замелькали блики, как рыбёшки...

*

«Беда, капитан, – услышал Игнат голос на судне, чувствуя себя, как на морском дне. – Наш «Аргус» сел на мель!»

«А каков за бортом ветер?» – спросил другой голос.

«Пять или шесть баллов,  капитан».

«Тогда смело поднимайте паруса. Обшивка судна достаточно прочна для любого тарана!»

«Нельзя,  капитан. Скала, на которую мы сели, в смежном с нами мире – дом. Мы можем снести его до основания».

Послышалась лёгкая брань, молотковая дробь бегущих по палубе башмаков. Три раза ударили в колокол – громко и тревожно. Затем сердитый голос спросил:

«Однако, что же нам делать?»

«Обитателя этого дома сильно любят, капитан».

«Почему вы так решили?»

«Посмотрите, как ярко цветут вокруг его дома лилии, и как их много в этом пустынном на многие мили месте!»

«Стало быть...»

«Да, да, капитан: мы можем ожидать в самом скором времени наводнения!»

*

Игнат, как только речь зашла о любви высокой, прямо-таки буколической, тут же загрезился. Воскрес духом, засердцезвонил, ощутил прохладу быстрого воздушного течения в сторону избы Акулины. Судно при этом подскочило вверх, как от сильного наводнения, и, распуская на ходу паруса, понеслось над жигулёвскими просторами…

Но Игнат ничего этого не видел. Он распял себя на заборе, пытаясь пробиться взглядом сквозь заросли малины. Ещё бы! Из соседнего двора неслась тихая нежная песня. Это Акулина, зная, что за ней наверняка подглядывает Игнат, таланилась перед ним, срезая к завтраку зелёный, как древняя медь, лук.

Два солнца

Жили в Жигулях Корней да Прокопий, двое неразлучных друзей. Солнца восход вместе встречать любили. За то, что до самой земли ему кланялись, солнцепоклонниками в краю своём прозывались.

Раз пошли друзья на Каменное озеро рыбачить. На берегу девицу с ведёрцем в руке повстречали. Взглянешь и мельком на её лицо – покрыть горячими поцелуями захочешь!

Алиной девица назвалась. Воду в избу свою без устали носила. Домой идёт – смеётся, обратно возвращается – плачет.

– Поведай нам своё горе, – друзья попросили. – Авось и поможем!