Сказочная жизнь

Все четыре месяца, что они не жили вместе, Егор продолжал её преследовать. Видно, у родителей жить было тошно: контроль жёсткий, бабу привести некуда. Что удивительно, и бывшая свекровь приходила её уговаривать. Но Белла поклялась себе, что больше ни одного мужика себе на шею не посадит.

– А родственники?

Белла вздохнула. Говорить о них не хотелось. Столько лет жила, стараясь не вспоминать, а получается, что жила как в неочищенном водоёме. Стоило воду взбаламутить, и грязь поднялась на поверхность. Ответа ждали, поэтому она стала говорить, тщательно взвешивая слова. Да, в детстве её жилось у родственников невесело, поэтому после девятого класса она уехала в Новогорск и шифровалась до совершеннолетия, да и потом старалась о них не вспоминать. Четыре месяца назад они на неё вышли…

– Они? Зоя говорила, что приезжал двоюродный брат.

Белла опять вздохнула. Зоя этому брату глазки строила и уговаривала Беллу с ним поговорить. Но не ранить же этим Марка! Поэтому только добавила, что Виктор пытался с ней встретиться несколько раз, потом уже она его выслушала, чтобы отвязался, а поскольку его предложение оказалось издевательским (а чего же ещё можно было ждать от Зюкиных?!), Белла послала его в непарламентских выражениях. И через месяц её посетила тётка. С тем же предложением. Нет, не с предложением, с требованием! Её она послала с ещё большей ненавистью. Всё.

Что за требование, ей говорить не хотелось, но собеседники настаивали. Пришлось сказать:

– У Виктора нет детей. Они хотят, чтобы я им выносила их ребёнка.

Марк выругался. Полицейский удивился, неужели так трудно найти суррогатную мать в проверенной клинике? Или хотят бесплатно? Белла пожала плечами:

– Нет, мне же сначала деньги предлагали. А тётка просто требовала, дескать, я тебя растила, и ты должна быть благодарна. Это такая у них разновидность издевательства. Ребёнка можно бить, унижать, а взрослую женщину чем можно напугать? Бить нельзя, сдачи дам, угрожать близким – а у меня их нет. Нарушение половой неприкосновенности – вот этим больнее всего можно уязвить. А потом ещё издеваться над этим выношенным ненавистной родственницей ребёнком, и ей об этом рассказывать – вот кайф! Как они столько лет без жертвы жили? Но порнуха в сети – это для них мелко.

На вопрос, можно ли высчитать, кто делал съёмку и создал аккаунт, Белла ответила, что это были разные люди, и что тех, кто делал съёмку, она вычислила почти сразу, и, кажется, не она одна, судя по тому, что кто-то их прикрыл. Этим детям жизнь портить она не даст, тем более, они залезли в кинобудку из желания ей помочь.

– Школьники? В какую кинобудку?

– У нас здание старое, ещё семидесятых годов. Соединённые переходом по центру два корпуса, один с классами, во втором на первом этаже мастерские и спортзал двухэтажный, над мастерскими школьная столовая, она же актовый зал. Знаете, с одной стороны сцена, а на противоположном конце окно раздачи из кухни. А над кухней небольшая нашлепка третьего этажа с кинобудкой. Над окном раздачи под потолком из кинобудки окошки такие маленькие, перед которым киноаппарат устанавливали. Раньше на задник сцены, наверное, экран вешали. Вот через эти окошки мой стриптиз снимали. Киноаппаратуры уже лет сорок нет, давно другие технологии. В будке хлам всякий. Когда до начальства дошло, что ракурс сверху, мы всем стадом туда поднимались. Понятно, что там пыльно, следы есть, затёртые, конечно. Ну, и кто-то из учителей спросил: «Как нас пожарные ещё не оштрафовали?» На следующий день завуч приводит участкового, а там порядок! Хлам вынесен, окна и полы вымыты! Технолог глазками моргает: «Я же тут за пожарную безопасность ответственность несу!»

– А те, кто вас сфотошопил, тоже школьники?

– Я, хоть и математик, с компьютером не очень. У меня даже телефон до недавнего времени был кнопочный. Не снимаю почти, с фотошопом кроме как во время учёбы не работала. Ну, не нужно мне это! Вам бы с Серёжей поговорить…

– Да, это я на записи слышал. Ваше лицо всегда в ракурсе слева и освещённость не совпадает. То есть снимали в классе предположительно с третьего ряда и где-то с последних парт. Это точно не те же школьники? Их ведь двое, тех из кинобудки?

– Они грамотные, а тот текст двоечницы.

– Почему вы решили, что это женщина?

– По тексту.

Собственно, сразу было понятно, что  всё вокруг школы крутится. Цель – снять с работы. Место её ценности не представляет, в Новогорске учителей всегда не хватает. Значит, личная неприязнь школьницы.

При прощании Белла спросила полицейского:

– Алексей, ваш сын в нашей школе учится? В первом классе?

– Да, кажется, в вашей. С его матерью я в разводе.

– А с сыном вы тоже в разводе?

– Нет, мы видимся, нечасто, правда… а почему вы спрашиваете?

– Лёша забавный такой мальчик, хулиган и раздолбай. Ему мужского воспитания не хватает, а приходит за ним чаще всего бабушка. Вы извините, но должна сказать вам: детям нужны родители. По себе знаю, если нет родителей, рядом с тобой появляются монстры.

– Вот к чему ты это? – прошипел Марк, едва гости ушли.

– Я педагог, Маричек.