Сказочная Русь. New Edition.

— Так чего старой-то сказать? — поинтересовался Попович.

— Придумаешь — отмахнулся Илья.

— Действительно, — поддержал его Добрыня — прояви солдатскую смекалку.

— Так я ж, богатырь — отмазался Леха.

— Ну так богатырскую проявляй, но задание старших товарищей выполни. Туда — с пирожками и тарой, обратно — с корзинкой и самогоном.

— А вы чего делать будете? — окинув печальным взглядом товарищей спросил Леха.

— Прикрывать тыл! — маслянно глядя на упругую попку Красной Шапочки сообщил Добрыня.

— Нет в жизни счастья… — пробормотал Алеша Попович, нахлобучивая на голову краповый берет, и сгребая корзинку — Ну, я пошел. Не поминайте лихом.

Он бодрым шагом направился к двери, а в спину ему донеслось;

— И запомни, служивый, с капустой — по три, с печенкой — по пять!!!

Глава№ 5

Цвели цветочки, порхали бабочки, позвякивали в корзине штофы. Алеша шел по лесной тропинке, слушал пение лесных птах, а в голове неотвязно крутилась одна — единственная мысль; чего бы пожрать? Живот сводило от одной только мысли о бабушкиных пирожках. А, ладно! — решился Леха — не по счету же их сдавать. Сел на пенек, потянул пирожок из корзинки. Как там Шапочка говорила? С капустой и печенкой? Вот и хорошо, вот и ладненько.

— Не садись на пенек! Не ешь пирожок!!! А то вспучит!!!! — раздался за спиной у богатыря дикий крик. Алеша уронил корзинку и подскочил как ужаленный. За спиной у него оказался крохотный(по пояс богатырю) зеленый дедушка.

— Какого лешего?! — злобно вытаращив на деда глаза заорал Попович.

— Дык, я ж, предупредить хотел. — оправдывался дед — Знаю я эти чебуреки. Прослабляют не хуже касторки. Лесорубы из-за них уж все кусты изгадили. Оно мне здесь надо?

— А тебе-то что за печаль? — все еще злясь на деда, задал вопрос Алеша — Ну гадят, и что с того?

— Как это пусть гадят?! — вскинулся дед — Я, значит, за порядком в лесу слежу, а они пусть гадят?! Пусть уж лучше в рот себе всякую дрянь не кладут!!!

— Так ты, дед, сторожем здесь работаешь? — поинтересовался богатырь.

— Не-а… — вздохнул дед — Не сторожем.

— А кем же?

— Леший я. — шмыгнул носом дед — А ты, сынок, отраву-то эту не ешь. Не ровен час… Сзади что-то звучно щелкнуло. Алеша стремительно обернулся. Шишка. Упала, и громко цокнула по бутылке. Алеша повернулся к деду.

— Слышь, отец… — осекся на полуслове. Деда и след простыл. — Тьфу, ты! Кажись и в самом деле леший.

— Кааааазлыыы!!!! — донеслось из лесной чащи. Алеша усмехнулся в усы. Опять дед вляпался. Ну, да ладно. Надо идти. Встал и побрел дальше по дороге.

К этому времени уголовник — рецидивист Серый Волк уже проник в избушку самогонщицы Шапокляк. Волк пронюхал, что бабка умотала к своему хахалю, старику Хоттабычу, и пока тот всю бороду на коньяки да коктейли не выдергает- не вернется. А еще знал, что старуха приторговывает самогоном, и денежки у нее водятся. Он уже осмотрел трюмо, письменный стол, и теперь азартно рылся в ящиках комода. Как вдруг, дверь затряслась под ударами богатырского кулака.

— Бабка, открой!!! — донеслось с улицы.

Волк понял что крепко влип. Мысли в голове лихорадочно метались, в поисках выхода из сложившейся ситуации. Озаренный внезапной мыслью, Волк напялил бабкину ночную рубашку, надел очки, и завалился на кровать, укрывшись одеялом по самое горло.

— Ну е-мае, бабуля! Не боись, не гости! Открывай, запарила уже! — снова донеслось с улицы, и в дверь вновь загрохотал кулак. Волк прикинул размеры кулака, и ему стало дурно.

— Дерни за веревочку, дверь и откроется… — жалобно простонал Волк — говори чего надобно, и уматывай… Стоящий за дверью послушал доброго совета, и потянул. Засов полез вверх. Дверь со скрипом отворилась, и в дом пригнувшись в сенях, вошел Алеша Попович.

— Ох ни хрена ж себе ты и выросла, Красная Шапочка… — только и смог сказать Волк.

Глава№ 6

Джек Воробей разлепил очи. Во рту — кака, в голове- вава, на голове — перья. Он стянул с головы белое перышко, и морщась от головной боли, принялся его разглядывать.

— Перо, перо, перышко… Вертит Джек Воробушек… Точно! Так… Теперь по крайней мере ясно кто я. А где я? Джек попытался сесть, и больно стукнулся головой о птичий насест.

— Бля… Курятник, бля…

Воробей встал, вновь стукнулся головой, теперь уже о низкий потолок, ругнулся, пригнулся и вышел на улицу.