Сказки роботов

Тысячелетья никто не посещал Арагену, и всё же Метамерик ни на мгновение не ослаблял требования быть настороже.

Но однажды отряд энтеритов, вышедший на поверхность, увидел как бы громадный фужер, ножка которого застряла в нагромождениях скал, а вогнутая часть, обращённая к небу, была разбита и продырявлена во многих местах. Тотчас привели туда астронавигаторов-многоведов, и те пришли к заключению, что перед ними корпус звёздного корабля из сторон неведомых. Корабль был очень велик. Лишь вблизи было видно, что он имеет форму удлинённого цилиндра, носом врезавшегося в скалы, что покрывает его толстый слой окалины и копоти, а его задняя, чашевидная часть своим строением напоминает величайшие своды подземных дворцов. Из-под земли выползли машины с клешнями, с крайней осторожностью извлекли дивный корабль из грунта и спустили его в подземелье. Затем отряд энтеритов разровнял воронку, вырытую носом корабля, чтобы стереть всякий след чужого вторжения на планету, и наглухо закрыл базальтовые ворота.

В главной учёной обители, устроенной со светозарным великолепием, покоился чёрный, как будто на углях спёкшийся корпус, а учёные, сведущие в своём ремесле, направили на него зеркальные грани самых светоносных кристаллов и вскрыли алмазными остриями верхний панцирь; под ним оказался другой, белизны небывалой, что несколько их встревожило, когда же и эту оболочку разгрызли карборундовые свёрла, обнаружилась третья, непроницаемая, а в ней — плотно пригнанная дверь, открыть которую они не сумели.

Старейший учёный, Афинор, тщательно исследовал дверь и выяснил: открыть замок можно лишь словом заветным. Каким — не знали они и знать не могли. Долго перебирали они слова — и «Космос», и «Звёзды», и «Вечный Полёт», но дверь даже не дрогнула.

— Не знаю, хорошо ли мы поступаем, стараясь проникнуть в корабль без ведома короля Метамерика, — сказал наконец Афинор. — Ребёнком я слышал легенду о белых созданьях, что преследуют по всему Космосу любую в металле возникшую жизнь и истребляют её из мести, поскольку…

Здесь он осёкся и, подобно всем остальным, с великим ужасом уставился в борт корабля, огромный словно стена, ибо при его последних словах дверь, доселе безжизненная, внезапно дрогнула и распахнулась. Открыло её слово «месть».

Кликнули учёные на помощь воинов и в сопровождении оных, нацеливших свои искрометы, вступили в душную, недвижную тьму корабля, освещая его кристаллами, белыми и лазурными. Аппаратура была почти вся разбита, и долго бродили они между её руин в поисках космоплавателей, но не нашли ни команды, ни малейших её следов. Стали они раздумывать, не был ли сам корабль существом разумным, кои бывают весьма велики: их король величиной тысячекратно превосходил неизвестный корабль, оставаясь, однако ж, единой личностью. Но обнаруженные ими узлы электрического мышления были мелки и рассредоточены; а значит, чужой корабль не мог быть ни чем иным, как только машиной летающей, и без команды был мёртв, как камень.

В одном из закоулков палубы, прямо у бронированной стены, наткнулись учёные на жижу разбрызганную, подобную краске алой, которая, когда они к ней склонились, персты их серебряные запятнала; из лужицы извлекли обрывки странной одежды, мокрые и красные, да кучку щепок — не слишком твёрдых, известковых. Бог весть почему ужас объял их всех, стоявших во мраке, лучами кристаллов проколотом. А король проведал уже об этой истории; тотчас прибыли его посланцы со строжайшим наказом уничтожить чужой корабль со всем его содержимым, а пуще всего король наказывал предать атомному огню чужаков-космоплавателей.

Учёные отвечали, что там ничего не было, только тьма, да покорёженные останки, да внутренности стальные, да прах, краскою алой запачканный. Задрожал королевский посланец и немедля велел атомные котлы разжигать.

— Именем короля! — возгласил он. — Алая краска, вами найденная, — вестник погибели! Ею питается белая смерть, которая одно лишь умеет: мстить безвинным за то, что они существуют…

— Ежели то была белая смерть, нам она уже не опасна, ведь корабль мёртв и все, кто на нём путешествовал, полегли в кольце оборонных рифов, — отвечали они.

— Бесконечно могущество бледных существ — погибая, они многократно возрождаются заново, вдали от мощных солнц! Делайте же своё дело, атомисты!

Страх охватил мудрецов и учёных при этих словах. Однако не поверили они роковому пророчеству, полагая возможность погибели слишком невероятной. Подняли корабль с его ложа, разбили его на платиновых наковальнях, а когда он распался, окунули в жёсткое излучение, и обратился он в мириады летучих атомов, которые вечно молчат, ибо атомы не имеют истории; все они одинаковы, откуда бы ни были родом — хоть с ярких солнц, хоть с мёртвых планет, хоть из существ разумных — добрых или дурных, ведь материя одна и та же во всём Космосе, и не её надлежит опасаться.

И всё-таки даже атомы собрали они, и, заморозив в единую глыбу, выстрелили к звёздам, и лишь тогда сказали себе с облегчением: «Мы спасены. Нам уже ничто не грозит».