Сказки полигонов

— напарник свалил (черт, но я же его точно видела!..)

— заболело сердце

— опять пили…

Упрямая мозаика памяти никак не хотела складываться в единую картинку… Айя плюнула и пошла к очагу цивилизации, где, вроде, был еще кофе.

…Напарник протянул ей зажигалку…

— Пойдем в комнату, — сказала Айя. — Я здесь свихнусь.

Они сидели в дышащих на ладан креслах и Айя жаловалась на свою горькую судьбу и непрекращающийся отходняк, перемежая скорбное повествование подробными описаниями сюжетных линий своей новой сказки.

— Это мило, что ты вернулся.

— Я? — Напарник изумленно приподнял бровь. — Я не вернулся. Это вы пришли.

Айе совсем не хотелось лезть в словесный спарринг… Пока. Кофе не допит, сказка не досказана, времени — много…

— Открой шторы. День на дворе.

— Я лучше включу свет.

— Открой шторы, — повторила Айя.

— Зачем тебе?..

— Облом, что ли?!

Напарник не успел остановить девушку, по-хозяйски шагнувшую к окну…

За стеклом, на черной пленке неба, растекалось кровавой каплей марево. «Слишком черное и слишком же красное. Так не бывает,» — устало отметил разум.

— Что это? — спросила она не оборачиваясь.

— Я же сказал — ты пришла. Мы встретились.

— Здесь?

— Здесь.

— А они?

— И они.

— А кто заметил?

Напарник рассмеялся:

— Ты. И то случайно.

— Ясно… Так на чем мы остановились?..

Сказка была продолжена, пачка сигарет — только начата, и плывущее сознание мало интересовала вся будущая вечность под багровым небом. За стеной раздалось знакомое: «Народ, это не дело! Как у нас с наличкой?..» Руки Айи и напарника синхронно скользнули к карманам в слабой попытке нащупать хоть пару купюр…

Из криминальной хроники:

«…В доме по адресу… обнаружено восемь трупов без следов насилия… Ведется следствие…»

Из журнала пункта неотложной помощи:

«23–57…доставлен молодой мужчина, жертва ДТП… Скончался, не приходя в сознание…»

«00–30…доставлена молодая женщина с обширным инфарктом миокарда… Скончалась, не приходя в сознание…»

Сказка о снах

Уменье спать и видеть сны,

Сны о чем-то большем…

Б.Г.

I

Звали ее Шетарра и имя это гремело, словно раскаты грома от Алого моря до Горячих степей, гремело по всей Империи, заливаемой кровью. Гордая воительница с тремя сотнями бойцов, не признающая законов и власти, смевшая говорить с Властителями на равных — Ее звали Шетарра

Каблуки сапог тяжело вдавливаются в землю — Двое у входа в шатер почтительно, опасливо отступают. Полог откидывается резким движением.

— Приветствую, Повелитель

Легко и плавно опускается на колено — всякий раз бросается в глаза несоответствие мягкости движений и огромного массивного тела. В привычном ритуале нет покорности — Равный уступил Равному. И названный Повелителем порывисто поднимается с резного кресла.

— Я рад тебе, воин.

Она встает на ноги. На мгновение — глаза в глаза, но Повелитель отводит взгляд.

На плече Шетарры, под меховой безрукавкой — грубая повязка.

— Ты ранен, воин?

На губах — легкая усмешка:

— Это не страшно, Повелитель.

«Ты умеешь чувствовать чужую боль, Властвующий?.. Мне говорили — ты необычен…»

«Она не верит… Ни мне, никому… Мои слова — лишь учтивость владыки…»

По шатру — ропот. Услышать свое имя из уст повелителя — высшая честь

«Да, я благодарен тебе, девочка… Именно ты, и подобные тебе — гордые и вольные помогли мне свершить…»

— Мы всегда рады служить Вам, Повелитель

«Но мне интересно, почему ты тянешь время? Как ты расплатишься с теми, кто расчистил тебе путь к желанной цели?..»

— Твои люди — храбрые воины, и ты — лучший военачальник из всех…

«Слова, слова… Да, храбрые и сильные, и в этом ваша беда… Вы помогли — и теперь вы опасны… Не мне — Империи. Закону… Воин… Девочка, милая… Ты умрешь не в бою… Завтра ты не проснешься, и целители, скорбно опустив глаза, скажут, что организм не выдержал и… А с людьми будет сложнее… Или проще…»

«Ну чего же ты ждешь? Нож?.. Стрела?.. Хотя нет, пожалуй, яд — мои люди слишком близко… Ты еще молод, Властвующий, ты еще не научился не быть виноватым…»

— Щедро награждена. А сперва — кубок Шетарре — непобедимому воителю!!!

«Вот и все, девочка. Странно — больно… Луч света играет в прозрачных гранях, превращая смертоносный хмель в расплавленное золотоПрости, девочка… Прощай.»

Она принимает кубок, с улыбкой склоня голову

«Прости, Властвующий. Прощай.»

Пальцы ослабевают, и кубок с ледяным звоном ударяется о пол, о край щита, лежавшего на ковре, и из изящной вещицы становится брызгами хрусталя и вина

Шетарра поднимает голову:

— Приношу свои извинения, Повелитель. Рана еще беспокоит меня…

II

      — Пусть пьянит нас битвами Ненависть Месть…

— Кис, пойми, мы же только защищаемся. Эти, из «Леса» пытаются отобрать у нас то немногое, что мы сохранили.