Сказки печального Демона

И звоном злата опьянён,

Тумены двинул он вперёд-

Умылся кровью ни один народ.

Китай почти уже разбит,

В развалинах Пекин лежит,

Джурджений кости догнивают,

И шлемы русичей при Калке истлевают,

Хорезм продали шахские ослы,

И без голов грузинские орлы.

Одна беда – года, года,

И голова давно седа,

В могилу и ему пора-

Конец един и для дерьма.

И машет старая косой,

Завёт его уже с собой.

Чем больше мы с тобой живём,

Чем ближе к смерти мы бредём,

Тем больше жизни ценим мы мгновенья,

Продлить спешим их без сомненья.

Но близок час – гляди же ей в лицо.

Ты – человек. Забавное словцо…

Каган от страху ночь не спит,

Бессонница одно родит:

Оскал смертельный, слабости в ногах,

И нет уж жизни и в руках,

И близкие уж смерть в нём различают,

И дни его так быстро тают,

А страх одну лишь мысль твердит:

А кто же жизнь твою продлит?

И шлёт скорей гонцов по свету

С приказом строгим отыскать

Напиток юности, его подать,

Иначе всех сживёт со свету

Или по-царски наградит,

Или в мучениях казнит.

У всех владык ведь разговор короткий.

А был ли где диктатор кроткий?

И вот ему ведут из дальних стран

Тибетских жирных лам,

Шаманов тащат из тайги,

Где европейца не было ноги,

И колдунов, и мусульман набожных,

Невежд простых, пройдох ничтожных,

Воров, философов, ученых,

Монахов с Грузии пречерных.

Короче – разный сброд,

Порой незнающий народ.

Советы разные дают,

А их конями просто рвут.

Детей советуют кровь пить-

Но смерти как проблемы не решить.

Каган уж стар – его тошнит,

Желудок слаб, внутри горит.

Советчик в яму к псам летит,

А тех от голода лишь воротит.

И медиков ведут к нему-

Итог известен посему,

Что старость мы не излечили,

Эликсир жизни так не получили.

Но лекарей и рубят, жгут,

А те от милостей бегут.

Отряды рыскают кругом,

И слух доходит им о том,

Что проживает, мол, старик,

И юноши имеет лик,

И много, много лет живёт,

И видно что-то верно пьёт…

Искали. Долго не найдут.

Нашли. К кагану волокут.

"Эй ты, старик, ты много жил, -

Его тогда каган спросил,-

Эликсир жизни верно знаешь

И где-то тайно его варишь,

Коль бесконечно век велик.

Ты мудрость страшную постиг…

Проси, что хочешь у меня,

Всё сделаю тотчас же я".

Старик задумался. Достойно

Ответствовал ему спокойно:

"Я много жил и много видел,

По странам многим я бродил,

Науки многие изведал,

Но тот рецепт не находил,

Ни у Тибетских мудрецов,

У греков страшных гордецов,

В пыли Египта и Китая

Везде, давно уже шагая,

Крупицы знаний собирал,

И смысла жизни я искал.

Я не нашел бессмертья чаши,

Ни смысла жизни бренной нашей,

И ты его едва ль найдешь,

И грех излишний ты берешь,

Когда невинных проливаешь кровь -

К тебе вернётся она вновь.

Пусть ты велик, но смерть и твой удел".

"Ах, так, – каган вскипел, -

Ты сам вперед меня помрешь,

И смерть, как избавленье позовешь".

"Мне то не страшно, о великий хан,

Мне уж пора быть среди вечных стран,

Но ты одумайся жестокий предводитель-

Смерть для души лишь избавитель,

А для тебя лишь муки предвещает,

Всяк на земле пред богом отвечает".

"Ты не пугай меня старик,

Ты в тайну всё-таки проник,

И мне её ты всё равно расскажешь,

И многим ты меня обяжешь:

Ты будешь мне названный брат,

Роднее даже в сотню крат.

Что хочешь? Золота? Вина?

Лихого хочешь скакуна

Из табунов огромных ханских,

Красавиц из гаремов шахских?

Нет красивее их на свете.

И ласки их нежней чем пух,

И главный будешь ты пастух.

Они споют и песни эти

Ласкают самый изощрённый слух.

Чтоб ум от лени не потух

Я книг тебе предложу горы,

Ученых первых выбери ты споры-

Я помогу их всех собрать,

А я не буду тебе врать.

А хочешь самых верных слуг

Всегда готовых для услуг?

Служить готовы сотни человек,

И есть, что преданы на век.

Иль улус любой проси?

Что хочешь – глупость не неси".

"Помочь тебе я не могу-

Через законы жизни не шагну.

Эликсир жизни вряд ли существует,

Ведь смерть повсюду торжествует,

И нам с тобой туда пора.

Жизнь лишь забавная игра

На фоне смерти и рожденья,

Движенья и огня, и тленья.

Людей напрасно не губи,

Забвенья чаши пригуби.

Теперь, как хочешь, хоть убей,

Хоть кровь мою по капли пей,

Но мне тебе уж не помочь,

Нас ждёт с тобою смерти ночь".

Каган задумался глубоко,

Созвездье всякого порока,

И отвечая старику,

Вздохнул он тягостно, глубоко.

"Ты выбрал сам-

Тебе пора к богам.

Проси последнее желанье,

Но не затягивай прощанье.

Я всё ж тебя переживу,

И мёртвую твою главу

Увижу раньше, чем свою".

Старик на это усмехнулся,

От грозных слов не содрогнулся,

И молвил просьбу он свою:

"Уж ничего я не прошу:

В душе уж места нет желанью,

И я надежду не ношу,

А лишь одно тебе скажу:

Похорони у той пещеры,

Где я довольно долго жил

С зверями малыми дружил..

Но у меня к тебе нет веры…"

"Не обману тебя, старик,

Ты лишь один богов достиг,

Я камень над тобой поставлю,

И тем тебя в веках прославлю".

И скоро был убит старик-

Он умер без мучений, в миг.

А память ту легенду потеряла,

Осколками по свету разметала.

Каган уснул. В могилу за собой,

По вере древней и простой,

Забрал богатство: золото, коней,

Рабов, служанок, молодцев не дюжих,

Сказителей и болтунов досужих,

Жену, что всех была родней,

Взял и кинжал, и саблю, и броню,

Лук и уздечку взял свою,

Всё что послушно наяву,

Еду поставили в главу,

Коней пустили и теперь

Кругом одна земная твердь,

Хоть кетменем её проверь,