Читаем Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь полностью

Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь

Вот до чего ребенку неведомы простейшие вещи, с которыми ему приходится сталкиваться! Новичок в окружающем мире, он на каждом шагу попадает впросак, громоздя ошибку на ошибку.

Каждый малыш совершает несметное множество подобных ошибок, основанных на глубочайшем незнании самых элементарных вещей и явлений.

Мой трехлетний сын впервые познакомился с сосновыми шишками, когда они валялись на земле под деревьями. И лишь через месяца два увидел их на ветках сосны с верхнего этажа нашей дачи:

— Шишки на дерево полезли как-то.

До чего скудны сведения малых ребят о простейших закономерностях жизни, лучше всего можно видеть из тех потрясающе наивных вопросов и домыслов, с которыми они обращаются к старшим:

— Мама, кто раньше родился: ты или я?

— Папа, а когда ты был маленький, ты был мальчик или девочка?

— Я люблю снег больше солнышка. Из снега можно крепость построить, а из солнышка что?

— Я люблю чеснок: он пахнет колбасой!

— Мама, крапива кусается?

— Да.

— А как она лает?

— Море — это с одним берегом, а река с двумя.

— Под кроватью живут мышкины птенчики.

— А если оторвать голову и я ее в руки возьму, будет она разговаривать?

— Страус — это жираф. Только птица она.

— Индюк — это утка с бантиком.

Крошит курам капустные листья, которые они не едят.

— Это я им в запас, на потом, когда они станут кроликами.

— Мама, что это радио говорит: война, война! Что это такое — война?

— Это когда враги нападают на мирную страну, убивают людей, поджигают города, села, деревни.

Анка снимает радио.

— Куда ты понесла радио? Поставь на место!

— Несу на помойку.

— Зачем?

— Чтобы не было войны!

— Что ли, ножик — вилкин муж?

— Ой, луна вместе с нами летит и в трамвае и в поезде! Тоже на Кавказ захотела!

— Папа, да сруби ты, пожалуйста, эту сосну… Она делает ветер; а если ты срубишь ее, станет тихо в я пойду гулять.

Солнце опускается в море.

— Почему ж оно не зашипело?

Впервые увидал полумесяц:

— Ой, ракета луну поломала.

— Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

— Если я вырасту тетей, буду врачом. А вырасту дядей — инженером.

Валерик четырех лет:

— Мама, ты была девочкой?

— Да, была.

— В школу ходила?

— Ходила.

— А с кем я дома оставался?

Леша взял кость от говядины, зарыл ее у себя под окном, чтобы выросла корова. По вечерам он поливал эту кость, а по утрам бегал проверять, не показались ли из-под земли коровьи рога.

Моя Мура, трех с половиною лет, совершила такой же безумный (и в то же время вполне закономерный) поступок, который я тогда же попытался прославить в стихах:

Мура туфельку снимала,В огороде закопала:«Расти, туфелька моя,Расти, маленькая!Уж как туфельку моюЯ водичкою полью,И вырастет дерево,Чудесное дерево!Будут, будут босоножкиК чудо-дереву скакатьИ румяные сапожкиС чудо-дерева срывать,Приговаривать:„Ай да Мурочка,Ай да умница!“»

— Собаки нужны охотнику, чтобы на него зайцы не напали?

Увидала на Невском огромный термометр:

— Улица заболела.

У Славы в папиросной коробке пчела.

— Зачем ты мучаешь пчелу? Выпусти ее.

— Как же! «Выпусти»! Я ее доить буду! Она мне будет мед давать!

Эвакуированная семья устроилась спать под открытым небом у вокзала.

— Мама, почему мы не взяли с собой нашу крышу?

И солнце и звезды в одно мгновение создаются ребенком из маленького пламени в печке:

— Топи, топи, папа, пусть огонь летит на небо, там из него сделаются и солнце и звезды.

Я знал мальчика, который часто допрашивал мать, куда уходит ночь по утрам. Наткнувшись однажды на глубокую яму, на дне которой была темнота, он прошептал понимающе:

— Теперь я знаю, куда прячется ночь.

И вот причина появления весны:

— Зиме стало холодно, она и убежала куда-то.

Такая же эрудиция в области политэкономии:

— Мама, сходи на базар, купи, пожалуйста, побольше денег.

Засыпая в непривычном Крыму:

— Мамочка, потуши солнце.

Увидела поезд:

— Вот откуда облака! Их паровозы делают.

— Ложись на мою подушку, будем вместе мой сон смотреть!

Когда обидят двухлетнего Элю, он говорит угрожающе:

— Сейчас темно сделаю!