Сказки и истории

Что в далекие, очень далекие времена, когда никакого храма Марии пред Тыном еще не было, на месте Староместской площади уже была рыночная площадь. И, как все рыночные площади на свете, она имела свой колодец – вот этот самый старый колодец, заложенный камнем. И про этот колодец ходили всяки слухи, которые ангел повторять не берется. Известно, что в каждом колодце живет колодезник, но этот был так глубок, что его считали домом какого-то настоящего чудовища.

И так случилось, что одной теплой летней ночью некий ученик чародея, которых в Праге всегда было предостаточно, взялся вызвать это чудовище из колодца. Зачем именно он это делал, осталось неизвестным – то ли на спор, то ли для какой-то своей ужасной надобности. Важно не это, а то, что у него получилось. Правда, так и не ясно, что именно. Кого-то он, несомненно, вызвал, но, как гласит легенда, неизвестный демон не стал подчиняться ученику, хотя напугал его своим видом до седины и полной потери чувств. Когда юноша пришел в себя, уже светало, а чудовище исчезло. Ученику еще хватило совести и разума, чтобы позвать мастера, вдвоем они закрыли злосчастную пентаграмму до того, как на площади появились первые торговцы. Ученик клялся, что только и успел произнести слово «хочу», как демон с огненным телом и налитыми кровью глазами двинулся на него, хрипя и завывая, после чего молодой человек ничего не помнил. Цел остался, и слава богу.

– Зато за колодцем после этого стали замечать нечто странное, – продолжал ангел. – Те, кто пил его воду и часто бывал рядом, начинали испытывать ужасное, непереносимое томление. Другими словами, они начинали хотеть сами не зная чего. И когда рядом начали строить первый храм, тогда еще романскую базилику, колодец запечатали и закрыли, а неподалеку вырыли новый. Вот так. Теперь хотя бы понятно, почему мне было так странно рядом с ним.

– Ты начинал хотеть сам не зная чего? – догадалась фея. Ей было немножко неловко – она-то очень хорошо знала, чего хотела после каждого дня работы «статуей». Сладкого. Противилась этому желанию, как могла, но все равно покупала себе несколько шоколадок и съедала в один присест.

– Я вообще начал хотеть, – ответил ангел. – А как ты понимаешь, нам это вовсе не свойственно. Я тогда очень растерялся и на всякий случай начал хотеть чего-нибудь кому-нибудь другому, вот денег, например, – и мне быстро полегчало.

– Понятно, – сказала фея. – Как-то хреново они закрыли эту свою пентаграмму, раз нас туда по-прежнему притягивает. Я вообще-то наврала тебе насчет кладов. Их не так много, как раньше, но все-таки есть. В стенах, в подвалах, во всяких дырах, в тех же колодцах. Просто… иногда хочется показаться людям на глаза. Конечно, они считают, что я – просто тетка в костюме, но хоть так. Да и монетки получать весело…

Ангел как-то рассеянно кивнул, глядя в сторону. Фея посмотрела через площадь и в начале улицы, ведущей прочь, как раз там, где чуть сбоку от домов находился их колодец, увидела плотную толпу, еще более плотную, чем перед астрономическими часами.

– Что там такое, а? – сердито сказала она и решительно поднялась. – А ну, пошли, посмотрим.

Толпа хохотала, хлопала в ладоши и щелкала фотоаппаратами. Время от времени из толпы выскакивал ребенок, подбегал к «живой статуе» у колодца и дергал за хвост или один из многочисленных «наростов» вдоль спины. Человек в костюме комично выл и подпрыгивал. На крышке колодца уже красовалась кучка монеток, она быстро росла.

Надо сказать, что костюм действительно был очень хорош. Что-то среднее между плюшевым драконом и инопланетным чудовищем, с огромной головой, мягким гребнем из разнообразных отростков вдоль всего хребта и длинным хвостом, который извивался и выгибался неведомым образом. У лопаток виднелись крошечные прозрачные крылышки. Глаза сверкали множеством фасеток. Усов на печальной морде было столько, что они напоминали пучки травы. Шкура у него была бирюзово-зеленой, а отростки – всех цветов радуги.

Фея шагнула ближе. Плюшевая «шкура» висела на чудовище неопрятными складками, на морде было множество морщин, разноцветные отростки вдоль спины висели, как плети плакучей ивы. В крылышках было полно дыр, они напоминали витражные окошки, в которых выбили половину стекол.

– Так-так, – сказала Зубная фея. – Вот только этого нам и не хватало.

Она протянула руку и решительно дернула за самый длинный ус. Чудовище взвыло и закрыло маленькими лапами морду.

– Ты что, ему же больно! – ринулся на помощь ангел.

Он тут же начал быстро ощупывать шкуру странного существа, дотрагиваясь до самых разных мест и приговаривая: «Больше не боли, и тут больше не боли…»

– У-уууы, – жалобно сказало чудовище.

Ангел растерянно обернулся к фее.

– Он хочет… домой. Ужасно, ужасно хочет домой. Может, мне за святым Георгием сходить?

Приморские сказки

Уговорщик Зоран