Сказки Г.-Х. Андерсена

– Твоих братьев можно спасти, – сказала фея, – но хватит ли у тебя на это мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук, а шлифует камни. Но ей не больно, как будет больно твоим пальцам: у воды нет сердца, а твоё станет изнывать от страха и муки. Видишь, у меня в руках крапива? Такой крапивы много возле твоей пещеры; и только такая, да ещё та, что растёт на кладбищах, может тебе пригодиться – запомни это! Ты нарвёшь этой крапивы, хотя руки твои покроются волдырями от ожогов, потом разомнёшь её ногами, а из полученного волокна ссучишь нити. Из них ты сплетёшь одиннадцать кольчуг с длинными рукавами и набросишь их на лебедей. Тогда рассеются колдовские чары. Но помни, что с той минуты, как ты начнёшь свою работу, и до тех пор, пока её не окончишь, ты не должна говорить ни слова, хотя бы работать тебе пришлось долгие годы. Первое же слово, которое сорвётся у тебя с губ, смертельным кинжалом пронзит сердца твоих братьев. Их жизнь будет висеть на кончике твоего языка! Помни же об этом! – И фея притронулась к её руке жгучей крапивой.

Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась. Было уже совсем светло, и она увидела, что рядом с нею лежит крапива, точь-в-точь такая, как та, которая ей приснилась. Элиза обрадовалась и вышла из пещеры, чтобы немедля приняться за работу.

Она рвала злую, жгучую крапиву, и нежные руки её покрылись крупными волдырями; но девушка мужественно переносила боль, думая об одном: «Только бы удалось спасти милых братьев!» Потом она размяла крапиву голыми ногами и стала сучить зелёное волокно.

С заходом солнца явились братья и очень испугались, когда узнали, что их сестра онемела. Сначала они подумали, что это новое колдовство злой мачехи, но, увидев ожоги на руках Элизы, поняли, что она стала немой ради их спасения. Младший брат заплакал; слёзы его лились ей на руки, и там, куда падала слеза, исчезали жгучие волдыри и утихала боль.

Всю ночь провела девушка за работой, не помышляя об отдыхе, – ей хотелось поскорее расколдовать своих милых братьев. Весь следующий день, пока лебеди летали, она сидела одна, но никогда ещё, казалось ей, время не проходило так быстро. Одна кольчуга была уже готова, и девушка принялась за следующую, как вдруг в горах затрубили охотничьи рога. Элизе стало очень страшно; а звуки всё приближались, и вскоре раздался лай собак. Испуганная девушка скрылась в пещеру, связала всю собранную крапиву в снопик и села на него.

В этот миг из-за кустов выпрыгнула большая собака, за ней другая и третья. Они громко лаяли и бегали вокруг неё.

Вскоре у пещеры собрались все охотники. Самый красивый из них – это был здешний король – подошёл к Элизе. В жизни он не встречал такой красавицы!

– Как ты попала сюда, прелестное дитя? – спросил он, но Элиза только покачала головой – она не смела ни слова вымолвить, потому что от её молчания зависели жизнь и спасение её братьев, – а руки спрятала под передник, чтобы король не заметил ожогов.

– Пойдём со мной! – сказал он. – Здесь тебе нельзя оставаться. Если ты так же добра, как красива, я наряжу тебя в шёлк и бархат, увенчаю золотой короной и возьму к себе; ты будешь жить в лучшем из моих дворцов. – И он посадил её на седло перед собой. Элиза плакала и ломала руки, но король сказал: – Я только хочу твоего счастья. Когда-нибудь ты сама поблагодаришь меня.

И король помчал её куда-то в горы, а охотники скакали следом.

На закате они увидели колокольни и купола великолепного города – это была столица. Король привёл Элизу во дворец. Там в высоких мраморных покоях журчали фонтаны, все стены и потолки были украшены живописью. Но Элиза ни на что не смотрела, только плакала и тосковала. Безучастно отдалась она в руки служанок, а те облекли её в королевские одежды, вплели ей в волосы жемчужные нити и натянули тонкие перчатки на её обожжённые пальцы.

Роскошные уборы так шли к Элизе, она была в них так ослепительно хороша, что все придворные склонились перед нею, а король объявил её своей невестой, хотя архиепископ покачивал головой и нашёптывал королю, что лесная красавица, должно быть, ведьма, потому что она отвела им всем глаза и околдовала сердце короля.

Король, однако, не стал его слушать – он подал знак музыкантам и велел уставить стол изысканными блюдами, потом приказал красавицам девушкам танцевать вокруг Элизы и повёл её по благоухающим садам в великолепные покои.

Но она ни разу не улыбнулась; казалось, в глазах её навсегда застыла тоска. И вот король открыл дверцу в маленькую комнату, смежную со спальней. Эта комнатка была вся увешана дорогими зелёными коврами и напоминала ту лесную пещеру, где нашли Элизу; на полу здесь лежала охапка крапивного волокна, а под потолком висела сплетённая Элизой кольчуга – всё это как диковинку захватил с собой один из охотников.

– Здесь ты можешь вспоминать свою родную пещеру! – сказал король. – А вот и твоя работа: может быть, тебе когда-нибудь захочется развлечься ею, укрыться от пышной придворной жизни в воспоминаниях о прошлом.