Сказки дервишей

Только развитие «особого восприятия» дает человеку возможность проникнуть в этот невидимый процесс.

Султан и бедный мальчик

Человек не может самостоятельно пройти путь внутреннего развития. В это путешествие не следует отправляться одному, необходим руководитель. Руководителя в нашей притче мы называем султаном, а ищущего – бедным мальчиком.

Рассказывают, что однажды шейх Махмуд обогнал свою свиту. Мчась на своем коне во весь опор вдоль реки, он вдруг увидел у самой воды маленького мальчика, ловившего неводом рыбу. Ребенок казался очень несчастным.

Султан осадил коня и, подъехав к мальчику, спросил его:

– Дитя мое, почему у тебя такой грустный вид? Я никогда не встречал человека более печального, чем ты.

Мальчик ответил:

– О великий султан, нас семеро братьев. Наш отец умер, и мы живем с матерью в крайней нужде. Чтобы как-то прокор-миться, я прихожу каждый день к реке и закидываю сеть. Если за день мне не удается поймать ни одной рыбы, на ночь я остаюсь голодным.

– Сын мой, – сказал султан, – если ты не возражаешь, я помогу тебе.

Мальчик согласился, и султан Махмуд сам закинул сеть, которая от прикосновения его руки вернулась с богатым уловом.

Дилетанты обычно думают, что метафизические системы либо отрицают ценность вещей «этого мира», либо, наоборот, обещают материальное изобилие.

В суфизме, однако, приобретенные «ценности» не всегда имеют только фигуральный или буквальный смысл. Эта притча великого Фарид ад-дина Аттара, взятая из его произведения «Парламент птиц», толкуется и буквально и символически. По утверждению дервишей человек, находящийся на суфийском пути, может приобрести какие-то материальные вещи, если это полезно пути так же, как ему самому. В равной степени он приобретает трансцендентальные дары в соответствии со своей способностью использовать их правильным образом.

Три учителя и погонщики мулов

Абдул Кадир пользовался такой необыкновенной известностью, что мистики всех вероисповеданий стекались к нему толпами; в его приемном зале, всегда переполненном людьми неизменно соблюдался высший этикет и царило почтительное уважение к традиционным обычаям. Благочестивые посетители придерживались в своих отношениях строгой иерархии: ранг каждого определялся его личным достоинством, возрастом, репутацией его наставника и тем положением, которое он занимал в своей общине.

Кроме того, они соперничали друг с другом в том, чтобы обратить на себя как можно большее внимание султана, учителей, Абдул Кадира. Его манеры были безупречны, и невежественные или невоспитанные люди не допускались на эти встречи.

Однажды три шейха, первый из Хорасана, второй из Ирака и третий из Египта прибыли в Даргах со своими проводниками, неотесанными погонщиками мулов. Шейхи возвращались после хаджа (паломничество в Мекку). В пути они были до последней степени измучены грубостью и несносными проделками своих проводников; одна мысль о том, что скоро они избавятся от этих мужиков, радовала их не меньше, чем предвкушение предстоящего лицезрения великого Учителя.

Когда шейхи подошли к дому Абдул Кадира, он, против своего обыкновения, вышел к ним навстречу.

Ни единым жестом приветствия не обменялся он с погонщиками мулов, но с наступлением ночи, когда шейхи в темноте пробирались в отведенные для них покои, они вдруг совершенно случайно стали свидетелями того, как Абдул Кадир пожелал спокойной ночи их проводникам, а когда те почтительно прощались с ним, даже поцеловал им руки. Шейхи были изумлены и поняли, что эти трое, в отличие от них самих, скрытые шейхи дервишей. Они последовали за погонщиками и попытались было завязать с ними беседу, но глава погонщиков грубо осадили их:

– Идите прочь с вашими молитвами, бормотаниями, вашим суфизмом и поисками истины. Тридцать шесть дней мы выносили вашу болтовню, а теперь оставьте нас в покое. Мы простые погонщики и ко всему этому не имеем никакого отношения.

Такова разница между скрытыми суфиями и теми, которые только подражают им.

«Еврейская энциклопедия» и такие авторитеты по хасидизму, как Мартин Бубер, отмечали сходство хасидистской школы и испанских суфиев, имея в виду хронологию и близость учений.

Это сказание, в котором фигурирует суфий Абдул Кадир из Гилана, входит также в жизнеописание хасида рабби Элимелеха.

Байазид и тщеславный человек

Однажды некий человек с упреком сказал Байазиду, великому мистику IX столетия, что он постился, молился и занимался подобными вещами в течение тридцати лет и все же не нашел в этом утешения, которое обещал Байазид. Байазид ответил ему, что и за триста лет он ничего бы не достиг.

– Почему? – спросил ищущий просветления.

– Потому что этому препятствует твое тщеславие, – сказал мудрец.

– Но как мне от него избавиться?

– Есть одно средство, но оно тебе не подойдет.

– И все же назови его.

Байазид сказал: