Сказки Дальних дорог

Все засмеялись, представляя, как лось ударит копытом по лапке мышонка в знак согласия. Потом Длинный присел, чтобы друзья смогли вскарабкаться на его могучую спину, и компания отправилась дальше. Теперь сгущавшиеся сумерки уже не казались такими страшными, а лес враждебным. На душе у всех было легко и радостно. Любые беды и горести легче преодолевать с друзьями, а в дороге просто веселее. Они даже начали что-то напевать. Каждый свое. Малёк попискивал нечто, напоминавшее старые мышиные песни, которые длинными зимними ночами можно услышать, если приложить ухо к земле у открытой норки. Ме́ня, закрыв глаза от удовольствия и раскачиваясь в разные стороны, подвывал тихим баском то, что когда-то напевала ему перед сном медведица Тамара. Лось по имени Длинный ускорил шаг и, высоко подняв голову, трубил что-то так сильно, что в Дальнем лесу все замирали, услышав боевой клич гиганта. Наверное, ему виделись славные походы его предков, которые когда-то сражались с захватчиками за свои родные леса. Это было так давно, что уже никто не помнил этих подвигов, даже сам Длинный, но воспоминания хранились в его сердце. В минуты радости они вырывались из глубин его необъятной души, и каждый вдруг ощущал прилив гордости и необыкновенного подъема. Это просыпалась память предков. Она живет у каждого, только в обычной ситуации память дремлет. Но иногда случается так, что она пробуждается. И тогда неясные образы великих свершений и побед вдруг окрыляют нас. Удивительная гордость охватывает каждого, хранящего в себе эту память. И тут ни время, ни наветы, ни россказни не властны над проснувшейся памятью. Она клокочет внутри нас и зовет. В дальние страны, к новым великим свершениям, к приключениям…

Вы спросите, а какие такие великие дела могут быть у мышат или бельчат? Ответ прост. Величие не зависит от веса или размера, если речь идет о душе, а именно она определяет, какие мы и что можем. Поверивший в себя и поставивший себе великую цель – добьется!

– Ну и голос у тебя! – восхищенно прошептал Ме́ня. – На весь лес…

– Ага, – поддакнул Малёк. – В каждой норке слышно.

Лось, казалось, их не замечал. Он перешел на бег и, не обращая внимания на кусты и молодые деревца, ломился вперед. Мощной грудью он прокладывал себе дорогу сквозь непроходимые чащи, словно врывался в ощетинившиеся острыми пиками ряды неприятеля. Это было похоже на бой с невидимым противником. Медвежонок и мышонок затихли на могучей спине, готовясь к схватке. Это было так упоительно, что восторг захлестнул всех троих. Даже Малёк ощутил себя воином, закованным в сверкающие латы. С мечом и щитом… Ах, как это было здорово!

– Ура! – пропищал грызун. – Вперед!

– Он стал размахивать тоненькими лапками.

– Даешь!

Мышонок непременно свалился бы со спины мчащегося гиганта, но лапа друга вовремя подхватила его и усадила на место. Ме́ню тоже охватило пьянящее чувство великой битвы.

– Ура! – они уже орали вдвоем на спине лося. – Длинный, давай! Быстрей!

Трещали сухие сучья, подминались молодые побеги, раздвигались кусты, уступая натиску лесного гиганта. Задрав морду, он неистово трубил, налетая мощной грудью на притаившегося в темноте воображаемого врага.

– И куда это вы собрались? – неожиданно прозвучало сверху. – Пожар что ли?

Длинный так резко затормозил, что двое, сидевшие на его спине, кувырнулись вперед и вниз. В полете они заорали еще сильнее, но уже не от восторга, а от страха. При ударе о землю оба разом умолкли. К своему удивлению разгоряченная порывом троица только сейчас заметила, что в лесу тихо. Вернее, над всем Дальним лесом нависла зловещая тишина.

– Я вас спрашиваю, уважаемые, – это был голос романтичной Сони. – Что приключилось-то? – Никто ей не ответил. – Это так неприлично!

– Сова просто кипела от возмущения. – Так орать среди ночи… от Вас, Длинный, я этого никак не ожидала. Просто неслыханно!

Лось, понурив голову, молчал. Его могучие бока еще вздымались от быстрого бега. Он сам не мог понять, что это с ним произошло. Какая-то неведомая сила вдруг увлекла его в этот странный воображаемый бой. Но он мог поклясться, что видел и даже чуял врага впереди. Он по-настоящему готовился к битве. Он почти уже сражался. Странно!

– Так у вас тут целая команда, – сова прищурилась, разглядывая копошащихся мышонка и медвежонка. – Узнаю… Вот уж не думала, что Вы, уважаемый лось, водитесь с этими врунишками-болтунишками. – Ее голова с огромными черными глазищами сделала почти круговое движение. – Это просто возмутительно!

– Соня даже моргнула. – Неслыханно!

– Это я… – едва пролепетал Ме́ня.

– Я все это… – еще более невнятно пропищал Малёк.

– Простите, достопочтенная Соня, – голос лося заглушил остальных.

– Да вы что, мухоморов объелись! – возмутилась сова. – Орать ночью в лесу. Кому положено – спят, остальные – на посту…

От этих слов мышонок вздрогнул и шмыгнул за медвежонка.

– Всех переполошили, – не унималась Соня. – Народ в лесу подумал, что это стая из другого леса на нас войной пошла. Попрятались со страху… Одна я тут осталась!

– О, Вы всегда были самой мудрой из нас, – лось галантно поклонился.