В кафе ей всё-таки пришлось посидеть после сеанса и выслушать все юлькины сплетни о том, что из себя представляет соперница-разлучница. По её словам получалось, что свет не носил более самовлюблённого и глупого создания. Припомнилось всё — от манеры безвкусно одеваться до случая в институтской столовой, когда Инна Вебер споткнулась и опрокинула на себя поднос с супом. А ещё, сказала Юлька, в позапрошлом семестре Вебер
Вероника сидела, пила сок и только дивилась, из каких сусеков её подруга умудрялась выгребать такие сведения, о которых, в общем-то, в переполненной раздевалке не расскажешь. Да ещё так оперативно — если верить словам Юльки, то о связи Инны и Макса она узнала только сегодня.
Но что касается подозрительного зачёта, это, конечно, был перебор. Вероника помнила преподавателя дискретной математики Петра Ильича. Это был молодой толстый парень, сын кого-то из профессоров. Он заметно заикался и очень страдал из-за этого. И побаивался своих студентов, в первую очередь, студенток. Представлять, что он склонил бы девушку к сдаче зачёта
Ей было предложено разработать вместе с ней прямо на салфетке коварный план возвращения к себе Макса и последующей страшной мести Инне. Насилу Вероника отмахнулась от боевитой рыжей подружки под предлогом, что новость слишком уж потрясла её, и ей нужно прийти в себя. Завтра, сказала она. Завтра она предпримет ответные действия, и тогда сопернице лучше поберечься. Она проведёт ночь в предвкушении вкуса крови на языке.
Но если честно, Вероника предпочла бы почувствовать на языке вкус маминого супа или жареной картошки. День был долгим — пять пар, работа над стенгазетой ко дню рождения института, потом этот поход в кино… и да, конечно, новость о Максе.
С этим
Несмотря на то, что в автобусе было много свободных мест, Вероника всё равно заняла место в заднем ряду. Это была многолетняя не очень благородная привычка — если сядешь впереди, будь готов к тому, что придётся уступить место очередной старушке или тётке с необъятными сумками.
Автобус тронулся. На улицах зажигались фонари, их жёлтые яблоки мелькали в тёмном боковом стекле. На Краснопольск опускался осенний вечер.
Веронике отношения с Максом с самого начала казались слишком уж правильными. Вроде всё шло по неписаным законам — заинтересованные взгляды, якобы случайные касания рук, потом походы в кино, цветы, вечерние прогулки, а там и первая совместная ночь (произошло это в квартире Макса). У них были хорошие минуты, а бывали просто
Но.
Когда Веронике исполнилось шесть лет, она стала ходить в садик. В тот год она схватила грипп, и поэтому когда она впервые пришла туда, все дети были друг с другом уже знакомы, а она оказалась белой вороной. И в первый же день девочки из её группы зло подшутили над ней, поделившись солёной карамелью. Вероника и не знала, что такие бывают: внешняя часть конфеты была сладкой, как обычно, но в середине вместо мёда оказалось отвратительная кислая масса. Она выплюнула карамель под смех своих новоявленных «подружек» и убежала в другую комнату. И вот теперь ей казалось, что роман с Максом напоминает злосчастную фальшивую карамель — по всем ощущениям создаётся впечатление, что всё в порядке, но в глубинной сути…
«А у них, интересно, карамель настоящая? — с горечью подумала Вероника. — Или они тоже будут грызть сладкую мякоть в напрасной надежде найти волшебную сердцевину?».
Конечно, ей было обидно, что Макс предпочёл другую. Она не давала никакого повода променять её на какую-нибудь Инну Вебер, пусть даже чемпионку мира по волейболу. Она сама первой не бросила бы Макса.
Она представила себе открытое лицо Макса, его прищур, курчавые волосы и щегольскую бородку, которую он почему-то очень ценил. Что он скажет, когда она поставит его перед фактом? Будет отрицать — или признается сразу? А может, выйдет так, что она простит его? Кто знает, вдруг эта сплетня — очередная клевета из числа тех, которыми полнятся женские туалеты?
«Завтра поговорю», — подумала Вероника и слабо улыбнулась: такая отговорка уж очень напоминала обещания, которые она давала себе, когда не хотела выполнять домашние работы. Завтра, да. Там видно будет.