Сказка о снежной принцессе

– Тома, ну ты чего? Глупость какая, не плачь… – говорила мама каким-то незнакомым голосом. И плакать хотелось еще больше. – Все это такие глупости…

– Мамочка, все будет хорошо, – повторяла я, – ну подумаешь, встретишь еще любовь. И счастье узнаешь без лжи.

Я подняла голову и посмотрела маме в глаза. Она жестко возразила:

– Не хочу я больше никакой любви.

Глава тринадцатая

За всеми произошедшими за день перипетиями – выступлением и личной семейной драмой – только перед сном я поняла, что Вадим мне сегодня ни разу не написал. Наверное, обиделся, что я не ответила ему на последнее сообщение. Забавно, но я испытала чувство облегчения. Не пишет, ну и слава богу.

Проснулась поздно и мысленно поблагодарила человека, придумавшего каникулы. Выбравшись из постели, я с удивлением учуяла запах моих любимых вафель. Честно, думала, что после расставания мама так и не выберется из своей комнаты в ближайшие несколько дней и Новый год мы встретим в траурной обстановке. А она вдруг с утра взялась за готовку. Дед точно не стал бы печь вафли. Уж сколько раз пытался, но у него они никогда не получались.

Я влезла в пушистые белые тапки и отправилась на кухню. Дедушка сидел за столом, а мама готовила, нарочито весело напевая себе под нос. Мы с дедом переглянулись и одновременно пожали плечами. Признаться, в такую ситуацию мы все попали впервые. Мама обернулась и просияла:

– Доброе утро, Томила! Чисть зубы и за стол. Я тут нашла нашу вафельницу и напекла тебе любимых вафель.

– Во сколько же ты проснулась? – спросила я, уставившись на полную тарелку. Если мама в принципе сегодня ложилась…

– Часов в шесть, – ответила мама, – что-то не спалось.

Что-то! Действительно, из-за чего бы?

– К тому же завтра тридцать первое… Столько дел предстоит переделать и квартиру в порядок привести. А вам с дедушкой еще нужно елку купить.

Я прислушивалась к маминому голосу. Удивительно, но в нем не было фальши. Будто она действительна озабочена только тем, чтобы успеть подготовиться к празднику.

Зимнее солнце освещало кухню, небо было непривычно голубым, а за окном пролетал редкий пушистый снежок. Безмятежность. Я решила подыграть маме и сделать вид, будто вчера ничего не случилось. Умылась и пришла завтракать. За столом мы болтали на нейтральные темы. Долго обсуждали, чем займемся на каникулах. В начале января у нас намечено еще два выступления, а затем – долгожданная свобода! Мы с мамой договорились покататься на лыжах.

Я услышала, как в моей комнате зазвонил телефон. Я кинулась к нему, решив, что это кто-то из девчонок. Увидев имя Вадима на экране, пришла в замешательство. Думала, третье свидание стало для нас последним.

– Алло? – осторожно спросила я, словно боясь, что Рубцов снова сообщит о каком-нибудь похищении.

– Томила? – отозвался Вадим довольным будничным голосом. – Доброе утро! Я тебя не разбудил, солнышко?

Я даже поежилась. «Солнышко» – какая пошлость!

– Нет, я даже уже позавтракала.

– Отлично! Малыш, прости, что вчера пропал и даже не писал. Столько дел накопилось. А еще теперь думать, как вам бабки вернуть с Корнеем. Я по гроб жизни вам обязан.

Я ничего не ответила. Только молча покосилась на опустевшую коробку из-под обуви.

– Какие у тебя планы на день?

– Будем с мамой уборку делать, готовиться к празднику, – сказала я. Вадим знал, что Новый год я отмечаю с семьей.

– А вечером? Скажи, что не будешь занята, – взмолился Рубцов.

– А что такое? – осторожно спросила я. Угонять тачки у мафии больше не хотелось.

– Хотел позвать на предновогоднюю тусу. У меня есть «плюс один», и мне хотелось бы, чтобы им стала ты.

Вадим проговорил это теплым голосом в ожидании, что я растаю, но я снова почувствовала только раздражение. Видеть незнакомые лица, которым нет до тебя дела, мне надоело. Как и нет до меня дела и Вадиму. Кажется, индивидуального свидания так и не предвидится. Да и нужно ли мне это вообще?

Только я решила отказаться, как Вадим продолжил:

– Это наша традиционная тусовка. Корней собирает всех на хате своей мамы – она улетает в Эмираты на праздники каждый год. Пойдем! Будет весело.

Тогда я задумалась. Что ж, можно на пару часиков выбраться. Разумеется, я преследовала свои цели.

– Если только ненадолго, – сказала я после некоторой паузы.

И только хотела узнать, во сколько Вадим за мной зайдет, как он беспечно бросил:

– Ок! Детка, ты супер. Тогда кину тебе адрес.

Мы даже не попрощались толком. Манера общения Вадима выводила меня из себя.

Весь день мы с мамой драили квартиру. Вычистили все – от антресолей до плинтусов. Мама бережно вымыла все люстры в квартире. Я понимала, что такую активную деятельность она развела, чтобы отвлечься и не думать о Романе. Ее телефон лежал в мастерской отключенным. Я боялась, что этому типу хватит наглости заявиться к нам домой и попросить прощения, но, видимо, мои угрозы его напугали. Пару раз в дверь звонили: сначала курьер, затем Лидия Аркадьевна заходила за солью. Мама при каждом звонке вздрагивала, а у меня от жалости сжималось сердце.