Сказка о городе К. Часть 1

Однажды, когда Пахом был ещё совсем молодым домиком и в нём ещё никто не жил, начался страшный ливень, первый в его жизни. Люди неслись мимо кто куда, прятались под зонтики. Вдруг к нему под крышу залетели синички, а к порогу прибился мокрый пёс. Дом улыбнулся и стал греться их живым теплом. Когда дождь кончился, птахи и собака собрались восвояси.

– Куда же вы? – нахмурился дом.

– У нас дела, – ответили ему птицы и пёс, – а ты стой себе.

Пахом огорчился и решил, что никого больше не пустит под крышу.

– Да не расстраивайся! Подумаешь, – сказал дому маленький тополёк, проросший рядом, – они так всегда. Все ветки исцарапают когтями, а потом улетают! Птицы!.. Я люблю дождь, когда вырасту, всех буду звать под свою большую крону! Ведь здорово, когда ты можешь кого-то укрыть от дождя.

Так дом подружился с тополем. Тополь оказался добрым и внимательным другом. Он вырос очень высоким, правда, потом его наполовину спилили, и никого укрывать от дождя он не смог. Сначала тополь переживал и постоянно интересовался, как он выглядит, но скоро привык и стал даже хвастать новой причёской.

Дом и тополь продружили почти сто лет. Не каждый может похвастать такой долгой дружбой. Друзья и имена себе придумывали вместе.

– А что, Корней, – говорил дом, – много ли в тебе корней? – дом иногда подшучивал над другом.

– Много, Пахом – заросла крыша мхом! – не оставался в долгу тополь.

Тополя назвали Корнеем, так как не придумали, как ещё можно назвать дерево, если не Корнеем. Дом же назвали Пахомом случайно. Имя Пахом пришло само собой, оно было такое же большое и тёплое, как дом. И даже как-то уютно пахло. Друзья не помнили, кто из них его выдумал, но имя осталось.

***

Дом по меркам домовьего возраста был ещё совсем не стар. Кто был старый, так это деревянный дедушка Тит, которого Пахом когда-то знал. Пахому было известно, что появился дедушка на свет очень давно, во времена какого-то князя. Тит мало что помнил о тех временах, но часто рассказывал про основание города К. Да и было что порассказать. Тит любил вспоминать, как его, свежесрубленного, чуть было не спалили. Весёлые хмельные казаки скакали по острогу на конях и поджигали всё, что встречали на пути. Натерпелся же Тит страха. «Но, на моё счастье, главный казак, как бишь его, – Тит в этом месте чесал карниз, – Андрей Дубенский⁸! сказал тогда: «Место сие красно… Пусть будет город». Или что-то в этом духе. Хорошо говорил казак, потому как смог народ угомонить и меня спасти!». Дедушка Тит уцелел и с тех пор считал красноречие царицей наук. И Пахому завещал учиться.

Дом очень любил книжки, особенно с картинками, и всегда просил у домового новую. Иннокентий очень это одобрял и таскал Пахому книги пачками.

Ночами дом гулял. Каким же красивым город К. был по ночам!

Дом проходил мимо оперного театра, у которого всегда можно было встретить другие дома, домовых, деревья, скульптуры. Они приходили узнать последние новости. Театр оперы и балета, по прозвищу Балетный, был большой болтун и замечательный рассказчик. Пахом иногда тоже подходил к этому обществу и слушал, раскрыв все свои окна-глаза.

Но чаще дом проходил мимо и шёл к набережной реки. Дом полагал, что такой красивой, широкой, вольной реки нет больше на свете. А какое у реки было имя – Енисей! Сильное и мелодичное. Какое подходящее для реки. Дом знал из книг, что это имя значит «большая вода» или «великая вода». Как это правильно, как гармонично. Над рекой люди построили мосты, но самым любимым был только один – Главный мост. Дом не представлял свою реку без этого моста. Летом мост казался незыблемой твердыней, весной и осенью он плавал в тумане и дожде и казался подвесным, а зимой мост был серебряно-хрустальным. На снежном мосту переливались разноцветные огоньки человеческого праздника, и дом тоже был счастлив, глядя на эти огоньки.

Дом бродил по речной гальке и думал о разном. О том, какие письма ему пришли и что на них ответить. О том, какой яркой новой краской собираются красить его стены. О том, как обрадуется домовой, когда обнаружит под подушкой новую книжку, которую дом с большим трудом раздобыл специально для него. Но чаще всего дом вспоминал своих жильцов. Как же много их было, таких интересных, разных и любимых.