Сказка о Еже и Молодой его Жене

— Ты чего, отец, мне покоя не даёшь? Зачем явился?

Рассказал ему отец о том, какие сноха муки принимает, а Колючий выслушал и говорит:

— Сама пускай приходит!

Пока добрёл отец домой — снова много лет пробежало. Стал он совсем уж старый, дряхлый. Велит старик снохе в путь собираться.

Вся окованная железом, идет королева, еле ноги волочит. Пока добралась до морского берега, вся мохом поросла. Обернувшись белой пеной, выплывает к ней муж и говорит:

— Слушай меня: когда вечер настанет, увидишь ты у самого берега белую пену, а рядом — красную. Дождись, пока месяц взойдет, и зачерпни белой пены.

Сказал и исчез в морской пучине, а жена дождалась вечера и всё сделала, как муж приказал. Только взошёл месяц, она зачерпнула белой пены полные пригоршни, и предстал перед ней прекрасный юноша — её муж.

— Теперь нужно нам море переплыть. Не боишься ли? — спрашивает муж.

— Не боюсь! — отвечает жена.

— Тогда обхвати меня за шею.

Обняла его жена, и они переплыли море.

— А сейчас нам придётся пройти сквозь адское пламя, которое на нашем пути драконы разожгли. Пойдёшь ли?

— Пойду — отвечала верная жена.

— Тогда держись за пояс.

Обняла королевская дочь своего мужа, и они прошли сквозь бушующий огонь.

— Видишь старый дуб? Дойдём мы до него, а там злые ведьмы превратят нас в мерзких жаб. Согласна ли ты стать жабьей женой и два года под крылечком жить?

— Согласна! — твёрдо отвечала жена.

Обратили их ведьмы в жаб, и два года пришлось им прожить под крыльцом, пока к ним человеческий облик вернулся.

Зато потом они возвратились домой, счастливые и весёлые. Старый король такой пир закатил, что все кошки, все собаки королевства сбежались, учуяв запах жареного и пареного.

И я на том пиру был, мёд и пиво пил. Была на мне шапка из масла, бумажный кафтан, стеклянные башмачки. Нёс я в хоромы вино да споткнулся, стаканы прямо на башмаки упали и разбились, шапка с головы свалилась, её собаки съели. От стыда и обиды убежал я в хлев, в паклю зарылся и лежу. Пришли в хлев слуги, сгребли меня вместе с паклей, затолкали в пушку. Как выстрелят мной, как я полечу! Лечу, лечу, потом — трах, крышу высокого дома пробил и прямо в постель к немецкому пастору угодил. Пастор от страха — шмыг под кровать и орёт:

— Господи! господи!

Я-то его языка не понимаю и говорю:

— Спать поди, спать поди!

Так мы оба и выспались: я на кровати пастора, а он под кроватью.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.